Книга Поцелуй чернокнижника, страница 87 – Тиффани Робертс



Адалин пошевелила бедрами, побуждая его войти глубже. Без колебаний Меррик отвел бедра назад, почти полностью выходя из нее, и снова подался вперед, проникая глубоко. Она задохнулась от внезапной полноты.

Биение его сердца отдавалось в ней — ровный, сильный звук, дополнявший более неистовый гул магии, который сам по себе был достаточно силен, чтобы заставить ее поджать пальцы на ногах. Она чувствовала, как он постоянно излучает это, омывая ее, задевая в ней струны, которые ничто другое не могло затронуть. Теперь его песня звучала внутри нее, но она также чувствовала мелодию, которую он добавил к ней. Ее песня.

Меррик напрягся. Пребывание внутри Адалин было самой ошеломляющей, невозможной смесью агонии и экстаза, которую он когда-либо мог себе представить — даже когда он был неподвижен, одного ощущения ее плоти вокруг члена было почти достаточно, чтобы довести его до предела, усилив давление намного выше того, что должно было быть его пределом. Она была образцом рая, ставшего еще слаще от звучания, поющего внутри него. Магия свободно струилась по телу, перетекала в нее и возвращалась обратно, усиливая каждое ощущение.

Их песни маны звучали в унисон. Меррик и Адалин находились в изысканной гармонии — телом и душой, ближе друг к другу в тот момент, чем он, возможно, когда-либо мог представить.

Он отодвинул бедра назад. Скольжение влагалища по члену почти уничтожило его, но Меррик застонал и удержался — не хотел, чтобы это закончилось, не сейчас, не так скоро. Она обхватила его ногами, скрестив лодыжки на ягодицах, и снова притянула его таз к себе с еще большей силой. Меррик прервал поцелуй и стиснул зубы, когда его сотрясла дрожь. Интенсивность наслаждения была слишком велика, чтобы он мог дольше оставаться неподвижным, ему нужно было двигаться, ему нужна была она.

Тени плотнее обвились вокруг ее ног, притягивая ее к нему, и их легкие движения создавали призрачные ощущения вдоль спины. Он почти чувствовал ее вкус сквозь них. Меррик никогда никому не открывал эту грань своей магии — никогда не использовал их, чтобы прикасаться к кому-либо. Это ощущение было совершенно новым и невероятно волнующим. С дрожью вдохнув, он вновь заставил бедра двигаться.

Они вошли в ритм, который неуклонно ускорялся — каждое его движение идеально дополняло ее, каждое ее — его. Их сердца стучали в унисон с одинаковой бешеной частотой, дыхание срывалось такими же короткими, тяжелыми вздохами, а звуки, которые они издавали, сплелись воедино, пока он уже не мог различить, где он, а где она — остались только они, только их всепоглощающее, безмерное наслаждение.

Напряжение в нем нарастало с каждым толчком, магия разносила это ощущение по всему телу, но даже этого было недостаточно, чтобы усмирить его, облегчить, сделать терпимым. Ему нужно было освобождение, нужна была эта «маленькая смерть», но она не наступала.

И почему это должно быть так просто? Он ждал этого — ждал ее — больше тысячи лет.

Ногти Адалин впились в его плечи, а хриплые стоны наполнили его уши. Ее лоно сжало член, и он почувствовал первые трепетные движения ее приближающегося оргазма. Ее движения стали более настойчивыми, когда их слившиеся песни достигли крещендо. Связанный с ней своей магией, Меррик ускорил темп, и дыхание перехватило, когда экстаз охватил его мышцы.