Книга Пойманная в ловушку, страница 104 – Тиффани Робертс

Айви посмотрела вниз и увидела кровь и грязь, размазанные по ее голени и ступне. Кетан осторожно приподнял ее ногу и наклонился, чтобы осмотреть раны.

— Ты не в порядке, — сказал он хриплым голосом. — Это не в порядке.

Прежде чем Айви успела ответить, он подхватил ее на руки, на этот раз прижимая к своей груди. Он просунул две руки ей под спину, одной обхватил ее задницу и бедра для поддержки, а другой обхватил ее лодыжку, удерживая раненую ногу приподнятой, чтобы ничто не касалось все еще кровоточащих порезов. Его длинная, плавная походка ни в малейшей степени не побеспокоила ее, пока он нес Айви обратно к ручью.

Он осторожно усадил ее на участок мягкого мха, растущего на вершине валуна у кромки воды. Когда он отстранился, его прищуренные глаза встретились с ее.

— Больше не ходишь одна. Ты писсаешь только со мной.

— Что?

— Айви осстается сс Кетаном, — сказал он, шипя на с, как раньше.

О, он злится.

— Кетан, я не собираюсь писать, пока ты смотришь, — сказала Айви, складывая руки на коленях.

— Тогда ты не будешь писать, — прорычал он.

— Ты ведешь себя совершенно неразумно!

— Я не знаю, что это значит, — он склонился над Айви, поставив руки по обе стороны от нее и приблизив свое лицо к ее на дюйм, широко расставив жвалы. — Но это лучше, чем твоя смерть!

— Это случилось впервые! Я все равно даже не писала. Я просто… просто пыталась сделать что-то полезное. Прости. Мне следовало быть более внимательной.

— Поэтому я буду присматривать за тобой. Я останусь с тобой, — Кетан прижался лбом к ее лбу, понизив голос. — Я не хочу, чтобы ты пострадала. Это не полезно. Это нехорошо.

Айви нахмурилась. Его голос был грубым, почти болезненным, и он проникал прямо в ее сердце, пронзая его острой болью и наполняя теплом. Не имело значения, насколько они были разными, она была уверена в одном — Кетан заботился о ней.

Слезы защипали ей глаза. Она закрыла их, обхватила его подбородок и погладила его большим пальцем.

— Я знаю. Мне жаль. Я… ненавижу, что я такая обуза для тебя. Что я такая слабая.

— Нет, — твердо сказал он, отстранился и взял ее лицо в свои верхние ладони. Его многочисленные фиалковые глаза встретились с ее. — Не слабая. Не обуза. Это моя… гордость — заботиться о тебе. Я сказал слова, которые не были правдой.

— Но ты не был неправ. Во всем… Я не сильна в этом, Кетан, и я бы давным-давно умерла сам по себе. Я бы умерла сегодня, если бы ты не был рядом и не спас меня.

Что-то дрогнуло у него в груди, этот звук проскользнул в его голос, когда он заговорил.

— Когда я был маленьким, моя мать много раз говорила, что я должен научиться раситу, прежде чем научусь ткать.

Этим словом, сит, он называл шелковые нити, которые сам делал, а сити — паутину, на которой держалось его гнездо. Но она не была уверена, что означает эта версия.

Очевидно, на ее лице было написано замешательство, потому что он сказал:

— Расит — это сплести паутину. Растянуть нити и связать их. Это просто, но… сделать это хорошо нелегко. Сделать ее сильной непросто. Сделать ее… красивой непросто.

— Как корзины, которые я делаю.

Он мягко защебетал.

— Они не очень хороши, но каждая следующая лучше. Ты становишься лучше.

Губы Айви изогнулись в легкой улыбке.

Его взгляд смягчился, и он запустил когти в ее волосы, но замер, когда его взгляд переместился на свои руки. Он издал еще одну недовольную трель. Убрав руки, он отстранился от нее. Айви только тогда заметила темную кровь, блестевшую на его руках, жвалах, лице и груди, и она знала, что часть ее, несомненно, теперь была и на ней. Но ее беспокоил только он.