Книга Пойманная в ловушку, страница 33 – Тиффани Робертс

Она кричала еще громче, чем раньше.

Грел отпрянул с прерывистым рычанием. Его задние лапы потеряли опору, и зверь поскользнулся, его передние когти оставили борозды в дереве, когда он падал. Прежде чем он смог прийти в себя, грел оттолкнулся от корня, врезался в подлесок внизу и метнулся прочь. Треск ветвей и прерывистое дыхание ознаменовали его бегство в укрытие ночных теней Клубка.

Кетан несколько раз видел, как грелы убегали, но никогда не видел ни одного в таком ужасе.

Он снова опустил руку ко рту Восьмой. Она шлепала и царапала ее, поворачивая голову из стороны в сторону, чтобы уклониться от его прикосновения.

— Нет! Не трогай меня! — слова Восьмой были похожи на те, что использовал дух, но ее голос звучал по-другому. Он было выше, чем у духа, грубее, и он был наполнено чувствами…. Эмоциями.

Только тогда он понял, что ее запах неуловимо изменился; в нем появился кисловатый привкус страха. Если ее криков было недостаточно, чтобы привлечь внимание других хищников в Клубке — а они, несомненно, привлекли, — то намека на страх в ее запахе наверняка хватило бы.

Применив немного больше силы, он зажал ей рот ладонью. Она схватила его за предплечье обеими руками, впившись тупыми когтями в его шкуру, но ее хватка вызвала у него вспышку возбуждения, а не боли.

— Тишина, — сказал он.

Восьмая немедленно успокоилась, если бы не ее дрожащее и прерывистое дыхание, от которого вздымались плечи и грудь и поднимались и опускались пряди ее взъерошенных волос. Ее глаза блестели, как будто наполнились водой, больше которой собралось на ее бледной коже, а ткань верхней одежды была влажной.

— Молчи, Восьмая, — Кетан опустил жвала, чтобы выглядеть как можно более безобидно. — Успокойся. Для тебя небезопасно производить так много шума.

Она уставилась на него широко раскрытыми непонимающими глазами и произнесла еще больше незнакомых слов-звуков в его ладонь. Приглушенные звуки имели для него не больше смысла, чем когда она говорила беспрепятственно.

Кетан задел кончиком передней лапы кору дерева. Предстоящее путешествие было недолгим, но опасным — тем более, если она не могла следовать его инструкциям. Любое существо, проведшее в Клубке больше нескольких дней, должно было уметь вести себя тихо, держаться высоко над землей, быть начеку.

Восьмая снова замолчала. Прошедшее время было отмечено только биением сердец Кетана, пока он ждал, когда она заговорит снова, с каждым мгновением усиливая как его любопытство к этой маленькой самке, так и настоятельную необходимость достичь безопасности своего логова.

Он медленно убрал руку от ее рта.

— Пожалуйста, я не хо…

Раздраженно вздохнув, он снова закрыл ей рот.

— Молчи.

Она захныкала, но на этот раз не сопротивлялась. Он не был уверен, было ли это из-за того, что она поняла его, или из-за того, что исчерпала себя, но ему это не нравилось — так же, как ему не нравился страх в ее запахе. Она дрожала в его объятиях, слабо, но заметно.

Сделав еще один вдох, Кетан снова убрал руку от ее рта, остановив ее на расстоянии всего лишь одного пальца.

Рот Восьмой открылся, пухлые кусочки плоти раздвинулись, и ее розовый язычок выскользнул, чтобы провести по ним. Рука Кетан напряглась, готовая снова заставить ее замолчать, но она просто втянула свой маленький язычок обратно в рот и сжала эти пухлые кусочки вместе. Она дважды быстро наклонилась и подняла подбородок.