Книга Пойманная в ловушку, страница 87 – Тиффани Робертс

Кетан схватил ее за предплечье своей единственной свободной рукой, но он знал, даже не пытаясь, что не сможет разорвать ее хватку.

— Мое неповиновение… умрет только со мной.

Королева крепче сжала его шею, придвигаясь еще ближе, заполняя его поле зрения так же всеобъемлюще, как ее запах наполнил его нос.

— Вместе мы сможем создать наследие, превосходящее наследие самих богов, — она отпустила одну из его нижних рук и накрыла ладонью его щель.

Жвалы Кетана широко раскрылись, и он крепко прижал защелки к своему тазу, отказываясь поддаваться соблазнительному давлению на свое нутро.

Зурваши только надавила сильнее, прежде чем провести подушечкой пальца вверх по его щели.

— Наше потомство стало бы вершиной нашего рода, величайшими вриксами, когда-либо жившим в этом мире. И мое имя станет первым в новой династии, насчитывающей тысячу поколений. Такари и ее никчемные потомки потеряются в моей тени.

Во имя Восьмерых, запах, который она испускала, был настолько близок к запаху спаривания, ближе, чем он когда-либо ощущал от нее, от любой женщины. Он не мог игнорировать это так же, как не мог игнорировать ее сильные прикосновения или сокрушительную хватку — или то, как нежеланное удовольствие, которое она ему доставляла, угрожало раздвинуть его щель.

Но он хотел Айви. Ее аромат был самым сладким, и только ее прикосновения вызывали в нем настоящее возбуждение. Аромат Айви был нежным соблазном, притягивающим его ближе, он медленно погружал Кетана в себя все глубже и глубже, ласкал его инстинкты и пробуждал настоящее желание. Зурваши был каменным молотком, который заставлял его подчиняться, разрушая до тех пор, пока он не мог сделать ничего, кроме как смягчиться.

И он не простил Зурваши за все, что она сделала. Он не мог.

Прерывисто дыша, Кетан защебетал. Это было все, что он мог сделать, чтобы сохранить свой слабый самоконтроль, не дать реакциям своего тела стать достаточно сильными, чтобы она их заметила. Он защебетал королеве в лицо, и ее глаза потемнели.

С ревом Зурваши отшвырнул Кетана в сторону. Его ноги протащились по полу, прежде чем он приземлился на левое плечо, кувыркнулся и врезался в дальнюю стену. Боль пронзила его туловище и запульсировала в руках и шее.

— Эти игры закончены, Кетан. Приближается сезон наводнений, а вместе с ним и Высокие Требования, — она прошествовала через комнату и подняла ногу, ткнув толстым концом ему в грудь и прижав его к стене. Ее когти вонзились в его шкуру. — Ты вернешься в Такарал и выполнишь свой долг. Ты покажешь вриксам этого города, что желаешь меня, и ты превзойдешь любого другого потенциального партнера, который попытается найти меня. Ты принесешь мне лучшие подарки, ты сплетешь лучшую паутину, ты станцуешь лучший танец.

Королева сильнее навалилась на Кетана, выбивая воздух из его груди. Он вцепился всеми четырьмя руками в ее ногу, но она была слишком тяжелой, чтобы сдвинуть ее с места. Он оскалил жвала, глядя в ее горящие глаза, его тело дрожало от невысказанного гнева, от ощетинившегося неповиновения.

— Ты будешь повиноваться своей королеве, маленький Кетан, или заплатишь высокую цену.

— Я… не… боюсь… смерти, — прохрипел он.

— Не своей собственной, — ответила она.

Эти слова повисли в воздухе, они были тяжелее, чем сама королева, более прочные и внушительные, чем весь камень в Такарале. Ансет, Рекош, Уркот, Телок — она знала о них всех, знала о его связях с ними.