Книга Связанная, страница 124 – Тиффани Робертс

Но Айви смирилась с этим знанием. Какое значение имела вселенная, когда у нее была пара? Какое это имело значение, когда у нее была любовь? Это было все. Каким бы путем ни шли ее мысли, они всегда возвращались к этому, снова и снова. Это было все, и для нее это было навсегда.

— Кетан?

— Да?

— Что ты чувствуешь по поводу… этого? — она сжала его руку у себя на животе. — Это должно быть странно, правда?

С задумчивым ворчанием Кетан опустил руку. Он держал ее на животе Айви, растопырив пальцы, сильно и надежно, насколько собственнически, настолько и защищающе.

— Да. Например, найти маленьких, хрупких двуногих существ, которые упали с неба, или осознать, что одно из этих существ — моя сердечная нить. Странно… но правильно.

Сердце Айви сжалось от его слов. Она подняла лицо, чтобы посмотреть на него. Он тоже смотрел на нее сверху вниз, его глаза слабо светились фиолетовым в свете звезд. Восемь глаз, которые тревожили ее все эти недели назад, но стали такими милыми, успокаивающими и такими знакомыми.

— Сколько времени требуется яйцу врикса, чтобы вылупиться? — спросила она.

— Четыре лунных цикла.

Айви напряглась, и воздух застрял у нее в горле.

Четыре месяца? Четыре месяца?

Это… это не означало, что она родит так скоро, не так ли? Она все еще была человеком. Это должно было что-то изменить, не так ли? Но почему тогда у нее так рано появились признаки, если ребенок не растет быстрее нормы? Иначе почему у нее уже все эти симптомы?

Потому что этот ребенок не человек… и не врикс.

И если то, что сказал Диего, было правдой, если ее тело действительно изменилось, чтобы принять семя Кетана, означало ли это, что Айви больше не была человеком? Или это только ее яйцеклетки адаптировались к принятию его спермы?

Самой неприятной частью — самой страшной частью — было то, что она никогда не узнает ответов. Сколько бы она ни думала об этом, в голову приходили лишь простые догадки о процессе, который, несомненно, был сложным, процессе, который даже ученые, создавшие инъекции для Программы Родной Мир, не понимали до конца.

И не этим ученым пришлось иметь с этим дело. Не Программа столкнулась с последствиями. Все эти люди давно, очень давно исчезли. Айви, Кетан и их малышу придется во всем разобраться самим, и лучшее, что они могли сейчас сделать, — это надеяться, что все будет хорошо.

У Айви не было пособия типа «Чего ожидать, когда ждешь ребенка от врикса», чтобы прочитать. У нее не было друзей или семьи, которые уже прошли бы через это, потому что она была первой. Она творила историю.

Но когда люди говорили о великих исторических моментах, о новаторских открытиях, они редко упоминали, насколько ужасающими были эти события для тех, кто в них участвовал.

И как бы сильно я ни хотела этого с Кетаном, я в ужасе.

Кетан обхватил ладонями нижнюю часть ее подбородка, его длинные пальцы изогнулись, чтобы погладить ее по щеке.

— Что тебя беспокоит, Айви?

— Я волнуюсь. Обо всем, конечно, но в основном… об этом, — она крепче прижала его руку к своему животу. — Я никогда этого не делала. Во многих отношениях никто никогда не делал этого.

Его объятия стали крепче, но в этом не было ничего болезненного или неудобного — было только обожание, безопасность, любовь.

— Я никогда не видел, как вылупляются яйца. Мой выводок был последним у моей матери. Но мы увидим, как наш выводок родится вместе, моя Найлия. Ты будешь держать нашего птенца на руках, и ты будешь улыбаться, и это будет ярче, чем звезды, луны и солнце вместе взятые.