Книга Принцесса-целительница и ее генерал, страница 55 – Анита Мур

— В сокровищнице бандитов есть связки монет с личной меткой наместника. Как минимум в халатности и попустительстве его можно обвинить, — пожал плечами Тьенхэ. — Господин Лян аристократ, я бы не рассчитывал на строгое наказание для него. Но если урежут жалование и впредь будут следить за провинцией пристальнее — уже хорошо.

— А что станет с задержанными?

— Главарей казнят, остальных отправят на каторгу. В шахтах всегда не хватает рабочих рук, а эти как раз к пещерам привычные.

— Логично, — я замолчала, уютно устроившись на руках генерала.

Пожалуй, еще никогда с момента попадания сюда я не ощущала себя настолько в безопасности.

Нам пришлось задержаться в усадьбе господина Ляна на три дня. Почти сутки ушли у гонца на то, чтобы добраться до столицы со срочным донесением императору. Прошение было рассмотрено в кратчайшие сроки, и к вечеру третьего дня прибыл судья второго ранга, господин Гуань.

Я немного успокоилась.

Если верить дораме, почтенный чиновник славился неподкупностью и дотошностью. Просто так, без тщательного разбирательства он от бывшего наместника точно не отцепится.

Можно выдохнуть и ехать дальше, тихо надеясь, что больше мы ни в какую историю не влезем. Хотя бы до границы.

Потом все равно начнется: разведчики, лазутчики, мелкие отряды ночных грабителей, выжигающих целые поселения за считаные часы и уносящих все, что можно унести, включая беззащитных женщин и детей. У степняков процветало рабство, причем попадали в него именно такие вот безвинно плененные. Впрочем, империя тоже покупала и продавала людей, но обходилась относительно законными методами. Многие бедняки продавали сами себя или своих детей лет на пять-десять, чтобы обеспечить остальной семье еду и кров. Денег не всегда хватало, зачастую контракт приходилось продлевать, но все равно существовал договор, некие правила, которые обязывались соблюдать обе стороны, и всегда можно было пожаловаться на излишне жестокое обращение.

Другой вопрос, судья частенько являлся дальним родственником или приятелем хозяина слуги, что делало заявление бессмысленным. Но главное — существовали способы из рабства выбраться.

Из степей живыми не возвращались.

Самое забавное, что в следующем городишке, Байлине, мы столкнулись с караваном, везущим мое приданое.

Громче всех верещали встретившиеся наконец-то Чунь и Чжиэр. Они тут же принялись делиться новостями, и я тихо порадовалась, что служанка ничего лишнего не видела. Чунь знала только, что наместник Лян участвовал в укрывательстве преступников, но не знала ни о проведенном захвате усадьбы, ни о налете на логово бандитов.

Чтобы не вызывать волнений в провинции, события той ночи решили сохранить в тайне. Стоит людям узнать, что господин Лян был замешан в убийствах и грабежах, восстания не миновать. Императору не хватало проблем, еще это разгребать! Лучше пусть чиновника тихо сместят под благовидным предлогом.

Подчиненные Тьенхэ — люди военные, привыкли хранить секреты. А в моих служанках генерал не был столь уверен.

Учитывая подводные течения и сотни нюансов жизни при дворе, я бы сказала, что Чунь куда искуснее в интригах, чем все солдаты вместе взятые, но согласилась, что не стоит втягивать девушек в деликатное расследование. Как бы их потом не вздумали устранить как причастных и знающих слишком много.