Книга Нищенка, дракон и болгарские перцы, страница 37 – Кария Гросс, Кристина Юраш

– Вот, возьми…

Я все еще смотрела на подарок.

– Не возьму, – наконец-то выдавила я. – Есть вещи, которые сложно простить. А мне до сих пор больно лежать…

Дракон поморщился, а взгляд его стал холодным.

– Бери! – требовательно произнес он на повышенных тонах.

Я видела по его лицу, что терпение уже пакует чемоданы, поправляет соломенную шляпу и огромные очки, делает чмоки- чмоки и с билетом в теплые края направляется на выход.

Я смотрела на увесистый медальон, пытаясь не думать, что он полностью золотой. На мгновенье мой взгляд остановился на нахмуренных бровях дракона. Жадность внутри представила, что на эти деньги можно много чего сделать. “Ква?”, – спросила внутренняя жаба, когда я мысленно отсекла возможность поживиться за счет чужой совести.

– Бери, – прорычал хозяин.

– Бери? – полушепотом спросила я, делая вздох. Я подошла к нему, вложила медальон в его руку и стала загибать его пальцы. – Ты думаешь, что вот эта золотая побрякушка искупит то, что ты отдал приказ выпороть меня? Или ты пытаешься успокоить совесть? Дескать, взяла, инцидент исчерпан… Нет…

Я почувствовала, как в горле пересохло.

– Я не возьму, – прошептала я. – В качестве простой оплаты простой служанки – это слишком много. Для графини – слишком мало. Или вы думаете, что эта безделушка сотрет мне память о том балу?

В комнате вдруг стало так тихо. Мне кажется, что если прислушаться, можно услышать, как тараканы занимаются любовью.

– У меня еще осталась гордость, – произнесла я, а жадность взвыла.

– Гордость? Мыть посуду – это гордость? – спросил дракон, а в его глазах сверкнули искры.

– Это лучше, чем продаваться за золотую висюльку, которую потом снимут твои же стражники! – произнесла я еще тише. Я без страха и смущения смотрела ему в глаза. – К тому же обвинят в воровстве! Как это вышло с теми деньгами, которые мне дали на балу! Ну уж нет! Лучше подарите это своей невесте!

Я развернулась и вышла из кабинета. Гордость расправила грудь, а жадность тихо плакала, всхлипывая и требуя назад украшение. Я утешала ее тем, что и без него мы прекрасно вырастим перчики. Жадность не верила и ревела. У меня самой на глазах выступили слезы жлобства.

– Сильно ругался? – послышался озадаченный голос Ламберта. Дворецкий догнал меня в коридоре, как только я свернула за угол.

Он увидел мое лицо, а его седые брови встали жалобным домиком. Я утешала жабу тем, что скоро мы заработаем кучу денег. И такие побрякушки будем покупать каждый день! Жаба всхлипнула: “Когда это будет!”. Но притихла.

– Честно сказать, я не знаю, как с вами правильно обращаться, – заметил старый дворецкий. – Этикет и ваш титул требуют, чтобы я называл вас мисс Чаворт, а ваше положение служанки требует “Эй, ты!”

– Можно просто Лаванда, – вздохнула я. Имя Лаванда мне очень нравилось. Я сразу вспоминала саше с лавандой, которое хранила среди чистых вещей.

– Ну хорошо, мисс Лаванда, – заметил дворецкий, улыбнувшись. – Честно сказать, я удивлен, что Мадам Невеста к вам так отнеслась.

– А что она из себя представляет? – спросила я, понимая, что надо бы возвращаться и дотирать ковер. Но идти обратно не хотелось.

– Ах, эта девушка из очень уважаемой семьи. Но, если верить слухам, то буквально год назад дела у семьи пошли неважно… Ее отец вложился в перцы и прогорел. Он нанял магов, который должны были вырастить ему перцы. Он хотел лично презентовать их королю. Семья нашей мадам Невесты временно впала в немилость из-за какой-то чепухи. И ее отец загорелся желанием доставить королю удовольствие, вырастив этот чудесный перец. Но, прогорел. Маги благополучно высосали из него все деньги, как, собственно, они всегда и делают, но результата так и не получили. И теперь ее семья отчаянно нуждается в деньгах. Настолько, что отправили дочку сюда до свадьбы. Что само по себе уже является, скажем так, небольшим скандальчиком. И если бы не деньги герцога, не мысли о том, что каждый бы на месте отца девушки, любой бы отправил бы дочь сюда, то скандалу быть, а так все замяли.