Книга Нищенка, дракон и болгарские перцы, страница 7 – Кария Гросс, Кристина Юраш

Но чтобы это сделать, нужно раздобыть хоть какую-нибудь книгу про садоводство. Желательно, без магии!

А это значит, что придется снова идти на дело!

Я растопила камин, спустилась к старому колодцу и зачерпнула воды. В воде плавали осенние листья, а я вытащила их, с трудом неся воду в сторону дома.

Старый котелок по кличке Бойлер грел мне кипяток. Поленья потрескивали. А в комнатушку пробирался осенний заморозок.

Я плеснула горячей воды в ушат, сбегала за холодной водой, сняла грязное платье и достала обмылок. Сложившись, как кузнечик, я отчаянно терла руки и лицо. Грязные колени торчали из мыльной белой воды.

– Нет, ну надо же! – ворчала я, пытаясь смыть с себя грязь чужой мусорной кучи.

Жадность требовала, чтобы я еще немного там порылась. А вдруг эти семена пропадут? Что тогда делать?

Задумавшись, я решила, что пойду туда на рассвете, когда все гости разъедутся, а хозяин уляжется спать. Сонная стража вряд ли будет сильно бдеть!

Помыв голову, отмыв руки и ноги, я дотащила ушат до окна и выплеснула его в прямо на кусты. Немного почистив свое единственное платье, я поняла, что разницы особой нет.

– Ничего, справимся, – выдохнула я, глядя на сложенные бумаги в шкафу. Именно благодаря им я узнала, что меня зовут Лаванда Чаворт, я – сирота, и все мое имущество было конфисковано за долги.

Где-то среди бумаг лежал старый портрет, на котором была изображена рыжая улыбающаяся семья. И маленькая дочка улыбалась шире всех. Полагаю, что это – родители той девушки, в чьем теле я очутилась. А портрет был сделан в далекие, хорошие времена.

Я сидела и мечтала о волшебной стране Какраньшии, когда у меня был душ, удобства, и я придирчиво читала составы шампуней.

Окрестив завтраком две вареные картофелины, и я тут же съела их, запив водой.

– Ничего! Когда-нибудь будет и на моей улице праздник с устрицами, – подбадривала я себя, поглаживая семечки на столе.

Возвращаться в поместье было страшновато. Особенно, после того, как меня поймали. Но я понимала, что если я этого не сделаю, то рано или поздно умру в нищите.

Я сидела, обняв колени, вспоминая роскошный бал, запах изысканных блюд, чувствуя, как желудок начинает сводить от голода. Женская гордость требовала отомщения, сатисфакции, а я расхаживала по комнате, глядя на догорающий камин.

– Пора! – скомандовала я себе, чувствуя, как нехорошее предчувствие заставило все внутри сжаться.

Затаившись в кустах в предрассветной тишине, я видела, как уставшие гости грузятся в кареты.

Уставшие слуги заправляли роскошные шлейфы дамских нарядов. Кучера и лакеи зевали, помогая весьма нетрезвым гостям погрузиться без потерь.

Одного мужика шатало так, что его придерживали с двух сторон, а он сопротивлялся, оглядывался на поместье, требуя еще веселья. В его руках был бокал, который щедро обливал себя и слуг, сейчас напоминавших санитаров.

Его засунули в карету. Из двери торчали ноги, которые все еще куда-то бежали. Слуги попытались подойти, но их бодро лягнули.

Озорная свинья никак не хотел покидать бал.

Две дамы прошли довольно близко, обсуждая выгодный брак одной из них

– Такой парниша, – заметила она. – И так богат!

А седой парниша, судя по виду, события столетней давности помнит!

Я зевала, нетерпеливо выглядывая, когда закончится поток сонных мух.