Книга Птичка в академии, или Магистры тоже плачут 2, страница 33 – Катерина Цвик

— Погонщики! — внезапно выкрикнула глазастая Нарая и указала куда-то вглубь рощи.

Я проследила за ее рукой и увидела мелькнувшие среди стволов деревьев человекоподобные фигуры. Рассмотреть их более детально не получилось, но я знала, что погонщики по строению тела похожи на перевоплотившуюся Марлену, разве что выглядят более зверовато.

— Приготовились, — спокойно произнес Марсель. Так спокойно, что у меня даже мурашки побежали. — Погонщики любят использовать паучьи сети, им щиты не преграда, так что перехватываем их ловчими заклинаниями.

И началось… На нас посыпались заклинания, в атаку пошла очередная волна пауков, полетели антимагические сети. Ситуация усугублялась тем, что из-за возраставшего вокруг завала из тел пауков мы оказывались в своеобразной чаше и нападать на нас становилось все удобнее, а вот нам защищаться — наоборот. Магический резерв таял, и все, кто имел меч, давно перешли на ближний бой, экономя магию для перехвата сетей и отражения заклинаний. О нападении уже никто не думал.

— Лайза, когда?! —крикнул Марсель, заметив, как Рэя спеленала очередная метко брошенная сеть.

Эта гадость не давала двигаться, липла к телу и на некоторое время блокировала магию. До этого сети успели опутать Мирту, Леона и тройку искателей. Нас становилось все меньше, а погонщики приблизились уже почти вплотную. В руках у них сверкали мечи.

— Тридцать секунд! — крикнула Лайза.

В это мгновение погонщики ускорились. Они уже поднимались на пригорок из тел пауков, собираясь прыгнуть на нас сверху, но я выставила щит, который мог выдержать и физические, и магические атаки. Паучьи черные лапы погонщиков распластались по нему, а их мечи заколотили по куполу.

Марсель посмотрел на меня и с беспокойством спросил:

— Как долго сможешь его продержать? Ты же и так выложилась.

Магии во мне оставалось на донышке, но у меня язык не поворачивался это сказать. Я расширившимися от ужаса глазами смотрела на пытавшихся пробиться арахнидов и ощущала, как из источника уходят последние крупицы магии. Вспомнилось, как я переживала из-за переизбытка сил, и мне захотелось завыть от несправедливости. Где этот переизбыток, когда он так нужен?!

— Целуй ее! — внезапно заорал над ухом Ё-ё. Глаза Марселя недоуменно расширились, и он посмотрел на ежа как на психа. — Что смотришь?! В прошлый раз я икать начал от переизбытка магии, когда вы поцеловались. Целуй, говорю! Она сейчас упадет от истощения-пф!

— Ё-ё, ты чего? — опешила я, не ожидая от друга такой подставы.

Мы же сейчас не в уединенном коридоре академии и даже не на балу, где голову кружат шампанское и танцы, и дерзкий кавалер может сорвать с губ партнерши легкий поцелуй.

Но самое непостижимое и дикое, что Марсель притянул меня к себе и поцеловал. Все еще не отойдя от пыла боя, все еще держа в руках меч, все еще сражаясь за наши жизни, поцеловал. Его поцелуй был жестким, яростным, напористым, от Марселя пахло смертью и по́том, но именно в этот момент я вдруг остро осознала, что этот поцелуй может стать последним в нашей жизни, ведь мои ноги подкашивались отнюдь не от страсти, а от дикого упадка сил.

И я ответила. И в моем ответном поцелуе отчаяние смешалось с желанием в последний раз прикоснуться к этому человеку. Если уж умирать, то не глядя в исказившиеся ненавистью и жаждой нашей смерти морды арахнидов, а вот так.