Книга Птичка в академии, или Магистры тоже плачут 2, страница 6 – Катерина Цвик

— Молодец. — Марсель отпустил мои руки и, взяв стул, сел напротив. — Я знаю, что у тебя проблемы с даром. —Мои щиты дрогнули, но удержались. — Мне не составило труда соотнести детали и понять, что выброс, закрывший в зале портал, вовсе не был обдуманным поступком.

Я невольно сглотнула, не торопясь открывать глаза — почему-то так говорить сейчас с Марселем было проще, — и спросила помертвевшим голосом:

— Комиссия уже в курсе? Когда за мной приедут?

— Эйлин! — внезапно рявкнул Марсель и встряхнул меня за плечи. Я испуганно распахнула глаза. — Никогда! Слышишь? Никогда я тебя им не отдам! — И прижал меня к себе.

Его глаза обжигали зеленым огнем, руки казались горячими даже через платье, а напряженная грудь была будто стальной. И несмотря на доводы разума, который сейчас холодно подкидывал мысли о том, что это может быть ложью или манипуляцией, я верила Марселю. Даже если меня ждет монастырь, отправит меня туда не он.

Я расслабилась и положила голову ему на грудь, ощущая, как теплеет в районе сердца.

— Я не отдам тебя этим стервятникам, — уже гораздо тише и спокойнее повторил Марсель и обнял совсем иначе: нежно и бережно. — Но ты ведь понимаешь, что с твоим источником нужно что-то делать?

— Понимаю. — Я отстранилась и заглянула ему в глаза. — Ты знаешь, как его стабилизировать?

— Нет, пока не знаю. Но обязательно выясню. Не может быть, чтобы не было способа. К тому же ты как-то дожила до своих лет и никого не убила. — Он улыбнулся, но у меня сбилось дыхание, и я сильнее вцепилась в лацканы его кителя. — Или убила? — Улыбка сползла с губ Марселя, и он нахмурился, изучая мое лицо, на котором наверняка не осталось ни кровинки. Несмотря ни на какие щиты, старая рана всколыхнула во мне столько эмоций, что я всхлипнула. — Эйлин… — Марсель требовательно смотрел мне в глаза.

И я впервые призналась кому-то в самом ужасном страхе, который носила в себе всю свою жизнь и которым не делилась даже с дядей. Не делилась, потому что знала — он скажет и сделает все, чтобы этот страх развеять, какова бы ни была правда.

— Я боюсь, что наш дом был разрушен и мои родители умерли не из-за своих изысканий с системой защиты, а из-за моего выброса.

И слезы сами собой потекли из глаз. Но я даже не всхлипывала и не пыталась их вытереть. Только смотрела в зеленые глаза Марселя. Не знаю, как мне удалось сдержаться и не ухватиться за грудь в попытке унять бушевавшую там боль. Я столько лет ее прятала и пряталась от нее сама, что сейчас не спасали никакие заклинания успокоения.

— Что значит — ты боишься? Ты этого не знаешь? — сощурился он.

— Не знаю, — выдохнула я. — В прошлый раз я тебе не лгала, когда говорила, что ничего не помню о тех событиях.

— Тогда почему сейчас ты…

Ответ был очевиден, и именно он не давал мне покоя. Я сорвалась и выкрикнула ему в лицо:

— Потому что ничего не помню!

Я попыталась вырваться из объятий Марселя, но он не пустил. Несколько мгновений я боролась с ним, желая высвободиться и убежать подальше, чтобы не чувствовать, не смотреть в его глаза, и вообще мечтая не существовать в этой вселенной, но он держал крепко. И я обмякла и разрыдалась. Собственные застарелые страхи, ужас из-за событий последних дней выходили из меня потоками слез. Источник бурлил, наполняя магические каналы энергией, и грозил очередным выбросом.