Книга Птичка в академии, или Магистры тоже плачут, страница 102 – Катерина Цвик

— Ты искал родственников моей матери?

— Искал, — кивнул дядя. — Я хотел, чтобы вокруг тебя было больше людей, которым ты небезразлична. К сожалению, после скандала, связанного с женитьбой твоего отца, только я продолжил поддерживать с ним отношения.

— А какими были мои родители?

Я уже задавала этот вопрос не раз, но мне все время казалось, что дядя рассказывал что-то новое.

— Красивыми, умными, невероятно влюбленными друг в друга и увлеченными наукой. Наверное, если бы они не были так похожи в этой своей увлеченности, все могло бы сложиться иначе, но… — Он вздохнул, но потом встрепенулся и добавил: — А еще они очень любили тебя.

Дядя замолчал, и некоторое время мы просто сидели, думая о своем. Но потом он пристально посмотрел мне в глаза. Я всегда буду помнить этот его взгляд — дядя будто знал, что этот серьезный разговор станет последним.

— Эйлин, в жизни может случиться всякое. Главное, никогда не впадай в отчаяние. Из любого, даже самого безвыходного положения обязательно найдется выход. Помни об этом. — Я протянула руку, сжала его сухую ладонь, и он улыбнулся. — Ты у меня выросла настоящей красавицей и умницей. Твоему избраннику очень повезет. Жаль, что я вряд ли доживу до того мига, когда при каждой встрече смогу ему об этом напоминать.

— Дядюшка! — возмутилась я.

Но тут внезапно рядом появился куда-то запропастившийся ранее Ё-ё. Поставил руки в бока и выпятил грудь вперед, всем видом показывая, что в этой комнате есть тот, кто возьмет эту функцию на себя.

— Эй! Ты чего тут застыла? — окликнула меня вернувшаяся Лайза. — Садись, будем приводить тебя в порядок. Времени все меньше, а у нас еще куча дел!

Я стояла перед зеркалом и не узнавала себя. Я выглядела… иначе. Старше, красивее, увереннее. Лайза подняла мне волосы, обнажив шею, и сделала низкий пучок. Выпустила несколько прядей, придав образу легкость и некую небрежность.

— Если бы я была мужчиной, утонула бы в твоих глазах, — разглядывая меня в зеркале, сказала Лайза.

— Не думала, что макияж может так их подчеркнуть.

Я хотела дотронуться до лица, но Лайза предупреждающе зашипела. Я виновато улыбнулась и подвинулась так, чтобы мы встали у зеркала вместе. Лайза притащила его из своей комнаты. Большое, в полный рост, и в раме на колесиках.

— Мы как день и ночь, — улыбнулась она.

— Как феи восхода и сумерек, — вспомнила я старую сказку о прекрасных с виду феях, которые сначала заманивали к себе путников, а потом превращались в чудовищ и убивали их.

Я ощутила, как Лайза рядом со мной вздрогнула, а ее улыбка стала натянутой. Я хотела было спросить, что случилось, но в дверь постучали, и мы переглянулись:

— Войдите!

Дверь открылась, и в комнату вошли Марсель и Даниэль. Увидев нас, мужчины так и застыли на пороге, разглядывая нас, будто увидели впервые.

— Эры, вы прекрасны, — наконец произнес Марсель, глядя почему-то только на меня.

Чем очень смутил и заставил руку дернуться, чтобы прикрыть непривычно глубокое декольте. Но я сдержалась.

— Согласен, сегодня вы затмите всех на балу! — вторил ему Даниэль.

И к моему удивлению, смутилась и порозовела даже Лайза, за которой я подобной чувствительности ранее не замечала.

Марсель же подошел совсем близко и с поклоном вручил мне гитару. Я с трепетом взяла ее в руки, провела ладонью по грифу и гладкому корпусу. Смотрела на нее и млела. Это не гитара, а мечта! Произведение искусства. А еще она могла без труда принять любые магические улучшения. По сути, она — это артефакт, который в умелых руках может извлекать такие звуки, которые и недоступны обычному инструменту.