Книга Птичка в академии, или Магистры тоже плачут, страница 111 – Катерина Цвик

— Ну же! — завопила Марлена.

Но внезапно по защите магов-отступников прошел такой сильный удар, что они невольно отвлеклись от ректора и оглянулись туда, где формировал в руках огромный огненный шар Даниэль. Остальные преподаватели и решительные пятикурсники цепью щитов прикрывали эвакуацию, которой энергично руководила седовласая старушка — профессор эль Валей. Я видела, как не хотели покидать зал мои адепты, но им не разрешили остаться. И это было к лучшему.

В этот момент, оттеснив ректора, его место у выхода занял Марсель. Эль Граскейн обессиленно стек по стене и, кажется, потерял сознание. Эль Лавалье же сформировал в руках сразу два заклинания — защиты и атаки — и холодно произнес:

— Ничего не выйдет, Марлена. Из этого зала вы никуда не сбежите. Сейчас эвакуация закончится, и нас больше ничего не будет сдерживать. Сдавайтесь.

— А как же она? — Марлена рассекла кожу на моей шее, и по ней потекла кровь. — Неужели позволишь ей умереть?

[1] Стан — заклинание оцепенения.

По тому, как это было сказано, я поняла, что Марлена улыбается. Лицо Марселя будто заледенело, а челюсти, когда он ей ответил, кажется, даже не размыкались:

— Отпусти ее.

— Не могу, — делано вздохнула Марлена. — Эйлин — слишком интересный экземпляр. И кое-что мне подсказывает, что она может стать очень перспективным заложником.

— Вряд ли, — проскрипел в ответ Марсель. — Эйлин сирота. Она не представляет особого интереса для короны и…

Но его слова прервал заливистый смех секретарши.

— А кто говорит про вашего короля?!

Марсель сощурился:

— Тогда о чем ты?

— Какой наивный мальчик. Я и так сказала больше чем нужно. Так как? Ты нас отпустишь?

— Нет! — внезапно крикнула Лайза. Ее лицо было таким бледным, а зрачки так расширены, что ее лихорадочно горевшие глаза казались темными провалами. — Эйлин нельзя отпускать с ней! Уж лучше смерть!

— А ты-то куда лезешь?! — с презрением крикнула Марлена, но Лайза ее не слушала. Она смотрела на Марселя. Секретарша тоже перевела на него взгляд и уже без всякой иронии спросила: — Так что ты решил?

Моя сила рвалась наружу сквозь преграды моей воли. Под ее натиском наложенный на меня стан спал, но я бы уже не смогла трансформировать силу в заклинания и внезапно поняла, что моя смерть — единственное, что спасет всех от моего убийственного выброса. Пострадает от него ведь не только Марлена и ее приспешники, но и все в зале. А я даже предупредить их об этом не могла.

Марсель посмотрел мне в глаза. Я видела, что его раздирают противоречия. По долгу службы он не должен выпустить Марлену из зала, но что-то не давало ему отдать приказ. Мы смотрели друг на друга, и между нами в этот момент происходило нечто настолько невероятное и важное, что не передать никакими словами. Соприкосновение… Вот что происходило. Даже не с нами, а с нашими душами. И я поняла, что он не сможет отдать приказ, из-за которого Марлена меня убьет. Наплюет на все, отпустит ее, лишь бы я осталась жива.

Вот только он не знал, как рисковал сам, но уже из-за меня. А я не могла этого допустить.

— Прости, — прошептала ему одними губами и закрыла глаза, больше не в силах на него смотреть.

По щеке покатилась слеза, и я рванулась вперед, чтобы насадиться на бритвенно-острый коготь Марлены. Жизнь одной маленькой глупой Птички — не самый плохой обмен на жизни остальных.