Книга Любовь - не обязательное условие, или Попаданка решит сама!, страница 16 – Катерина Цвик

— А чем плох старый? Неужели за полгода в моде что-то сильно изменилось? — удивилась я.

— Нет, но после твоего пребывания в монастыре стоит выбрать более скромные фасоны. Иначе в обществе не поймут.

— Ах да, — кивнула я, припоминая, что сейчас в моде довольно откровенные декольте. А мне нужно показать, что я раскаялась в своем неподобающем поведении и теперь буду блюсти свою девичью честь почище самой строгой матроны. Но это меня нисколько не смущало, ведь даже закрытый наряд можно обыграть так, что он будет интриговать не хуже открытого выреза… — И в самом деле будет неуместно появляться в таком виде.

— Я рад, что мы поняли друг друга, — улыбнулся отец и вышел.

Я же взяла со столика письмо, которое недавно прочла, и покрутила его в пальцах. Канцлер писал, что рад моему возвращению в родительский дом и ожидает, что мой первый выход в свет состоится уже через неделю на бал в честь прибытия делегации из соседнего королевства, которую будет возглавлять четвертый принц крови.

— Четвертый принц… — протянула я. — Неужели это и есть моя цель? Не может быть… Он же принц, а я графская дочь. Хотя, может, я ошибаюсь и мне нужно будет приглядеться к кому-то из его свиты?

Я вздохнула, села на стул перед резным трюмо и посмотрела на себя в зеркало. «Эх, Аня, разве могла ты представить, что когда-нибудь окажешься в такой ситуации? Чужой мир, другие законы, тайны королевского двора… Оно тебе надо? — И сама себе ответила: — Не надо, но ведь так интересно заглянуть в это закулисье!»

Н-да, говорят, любопытство кошку сгубило. Но я ведь не кошка, и когда же влипать в приключения, если не во время второй молодости? Неприметную скучную жизнь я уже прожила и теперь хочу отдаться духу авантюризма.

Я усмехнулась, рассматривая себя. Интересно, как быстро я об этом пожалею? А может, и не пожалею.

После ухода отца одна я оставалась недолго — в дверь неуверенно постучались, а затем она приоткрылась и в проеме появились две любопытные детские мордашки.

— Анни, к тебе можно? — спросила восьмилетняя Лия.

Или Лианелия, если полностью. Хотя так ее называла только мачеха, когда была ею недовольна.

— Можно, заходите.

Девочка вошла и завела за руку сестренку — шестилетнюю Мари. Девочки оглядели мою небольшую уютную комнату — большие комнаты хуже отапливались зимой и использовались в основном для приемов — и чинно сели на кушетку, хотя большеглазой Мари сидеть на месте явно было тяжело.

— Анни, а правда, что в монастыре заставляют целый день без передышки читать молитвы? — не выдержала она первая.

— Ну не целый день, но много и часто, — с улыбкой ответила я. Девочки мне нравились, хотя в их интонациях подчас проскакивали снисходительные нотки их матери. Я встала, пересела на кровать и похлопала по покрывалу рядом с собой, приглашая девочек сесть поближе. — А знаете, чему я там научилась?

— Чему?

Лия и Мари, блестя любопытными глазами, сели рядом, и я обняла их за плечи. Всегда любила детей, только в прошлой жизни с ними не сложилось.

— Делать свечи, представляете? Нужно взять длинную нитку, которая потом станет фитилем, и обмакивать ее в растопленный воск. И так до тех пор, пока свеча не приобретет нужную толщину.

— Фу-у-у, — протянула Лия. — Это же скучно!

— Согласна, — кивнула я. — А потому лучше в монастырь не попадать. По крайней мере если это не осознанный шаг. В мире слишком много всего интересного, что стоит увидеть и сделать.