Книга Ева. Зов полуночи, страница 106 – Катерина Цвик

Ничего себе замес получился из-за моего приезда…

— А что там с дядей Гордеем? — спросил Алекс.

— Живой… Местами. На несколько лет внушения хватит, а там придумаем, что делать дальше, — и обратился к безопаснику: — Константин, оставь нас. Мне с сыном нужно поговорить.

Мы с Ладой переглянулись. Мачеха ухватила меня за руку и втолкнула в ближайшую комнату. Мы затаились и услышали, как безопасник вышел из кабинета, на секунду остановился у двери, за которой мы стояли, хмыкнул и пошел прочь. Учуял?

Как только его шаги стихли, мы вернулись к двери кабинета, которая снова закрылась не до конца. Странно. Я присмотрелась и увидела на полу что-то маленькое, сливающееся с паркетом — оно и не давало двери захлопнуться. Я посмотрела на Ладу, и та заговорщически подмигнула. Надо будет поподробнее узнать у нее о таких хитростях.

В кабинете было тихо. Они там что, взглядами меряются?

— Я все слышал, — я вздрогнула, когда заговорил отец, и даже подумала, что услышал он нас с Ладой, но следующие его слова развеяли эти опасения: — Почему ты решил остаться в аномалии с Евой?

Снова тишина, а я затаила дыхание.

— Я люблю ее, — ответил Алекс, и меня шатнуло.

Поняла, что мне не хватает воздуха, и задышала чаще.

— Ты в курсе, что это может быть временным увлечением? Ее зверь еще не вырос, чтобы точно знать, что она твоя истинная.

— А ты точно это знал, когда сходил с ума по ее матери? Или когда тебя тянуло к моей? Тогда ведь ты тоже точно не знал, и разве это тебя остановило?

Снова наступила тишина. Сердце в моей груди билось быстро-быстро, щеки горели.

— Ты еще слишком молод. Если Ева не твоя истинная…

— Значит, станет ею, — уверенно произнес Алекс. — Я ее никому не отдам… Даже тебе.

Снова тишина, а потом внезапно веселый смешок отца:

— Ты смотри, какой борзый! Да я еще отцом себя толком не почувствовал, а какой-то щенок уже на мою дочь права заявляет!

— Не какой-то. И не щенок.

— Щенок, — отрезал отец. — Пока не можешь сам содержать свою семью, ты — щенок.

— Я буду драться за Еву. Если нужно, то и с тобой! У меня есть такое право!

Снова повисла тишина. И я почувствовала, что эти двое меряются харизмой. Нас с Ладой неслабо придавило. Мачеха в волнении сжала мою руку. Мы переглянулись и обнялись, не представляя, чем для нас всех закончится этот вечер.

— Сядь, — сказал отец. Незримое давление пропало. — Хорошо… Я понял твою позицию и готов с ней считаться. А что по этому поводу думает Ева?

Я сглотнула. Представила, что Алекса нет рядом, что он гуляет с другой, улыбается ей, целует так, что подкашиваются коленки, согревает своим теплом, защищает, не щадя собственной жизни, готов со всем миром драться за право быть с ней… И поняла, что не могу дышать — слишком больно. Я не представляла жизни без него. Неужели это и чувствуют те, кто обретает истинную пару? Но ведь я не истинная. Нет этому доказательств…

Я вспомнила маму. Она не поверила своим чувствам, не поверила отцу, не дала себе возможности попробовать быть счастливой с тем, воспоминания о ком не дают даже через столько лет выпить чашку кофе, потому кофе напоминает о нем. Она сбежала и от него, и от себя, но вырвать из сердца так и не смогла.

— Ева! — внезапно позвал отец. Я похолодела. Неужели он знал, что мы подслушиваем? — Иди сюда. И ты, Лада, тоже. Нашлись тут шпионки. Я стук ваших сердец за двадцать шагов слышу.