Книга Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия, страница 107 – Катерина Цвик

Маменька скосила на меня глаза и погладила мою руку в успокаивающем жесте.

Как ни странно, но наше представление царскому семейству прошло вполне гладко. С реверансами никто не накосячил, то, что при своем отступлении мне удалось отдавить еще чью-то ногу в расчет не берем. Этот неадекват сам виноват. Не чего было вставать на пути нервничающей девушки. Неадекват, к слову, оказался вполне симпатичным юношей, которому я-таки подарила извиняющуюся улыбку и, скромно потупив очи, спряталась за спину своих подруг, наконец выдохнув и порадовавшись, что первая часть Мерлезонского балета прошла почти без эксцессов.

А по окончанию представления Императору и двору юных девушек, начался бал, который открывался незабвенным полонезом. Будь он не ладен. И пригласил меня на него Заславский. Признаться, я была этому несказанно рада. Все же наступить на ногу хорошо знакомому и лояльному тебе мужчине это не тоже самое, что незнакомому и плохо или нейтрально к тебе настроенному. А то, что сегодняшний вечер пройдет под эгидой оттоптанных мною ног я уже как-то и не сомневалась. Можно сказать, приняла, как данность.

— Евдокия… Поликарповна. — Невольно он запнулся перед отчеством. — Вы слишком напряжены. Расслабьтесь, это всего лишь полонез! — Он улыбнулся мне своей самой обаятельной улыбкой, на которую я даже ответила, однако разделить его отношение к танцу так и не смогла.

А потому вздохнула и ответила.

— Это для вас это просто полонез, а для меня это целое испытание.

— Да полноте вам! Вы замечательно танцуете! — Поспешил заверить он меня.

— Посмотрим, что вы скажете по окончании танца. — Хмыкнула я в ответ. — И мой вам совет: берегите ноги.

— Не преувеличивайте, Евдокия! — Шутя, он сделал ко мне в фигуре танца чуть больший шажок, чем требовалось, и тут же оказался с отдавленным пальцем. Все-таки я старалась соблюдать эти самые фигуры танца, следить за их сменой и поддерживать беседу, а потому во время реагировать на всякие вольности, совершенно привычные и легко контролируемые другими аристократами, была уже не в силах. Хотя очень помогал тот факт, что всегда можно было подсмотреть смену фигуры у впереди стоящей пары.

— Боюсь, что это вы преуменьшаете степень своих будущих неприятностей, Дмитрий… Максимович. — Расстроившись вздохнула я, но тут же натянула легкую улыбку, так как показывать свое расстройство или плохое настроение на таких мероприятиях было не приличным.

На самом деле в обществе существовало столько условностей на всякие случаи жизни, что у меня голова пухла, когда мне об этом рассказывали! Однако, хуже было, когда все считали что-то само собой разумеющимся, и потому даже не требующим объяснения, а я при этом ни бум-бум. М-да…

На некоторое время беседа как-то заглохла, и я даже начала получать удовольствие от танца. Но Заславский, видимо, решил, что одного оттоптанного пальца ему мало, а потому снова начал разговор, отвлекая меня от контроля за движениями.

— Вы сегодня невероятно хороши, Евдокия Поликарповна!

Я улыбнулась польщенно и смущенно потупилась, после чего стрельнула в него глазками. Отчего-то, мой собеседник чуть не сбился с шага и чуть крепче сжал мою ладонь. А я, честно говоря, так и не поняла, то ли его так впечатлил мой неумелый флирт, то ли на столько напугал.