Книга Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия, страница 228 – Катерина Цвик

И вот целый день от мужчин снова, ни слуху, ни духу. Сведения, которые приносила Пелагея, тоже не вносили ясности. Казалось, все застыло в преддверии грозы. Атмосфера с каждым часом становилась все тягостнее и напряженнее. Даже неунывающий Пух начал нервничать, поминутно сетуя, что его, такого красивого, умного и со всех сторон замечательного, держат в четырех стенах и до сих пор не познакомили с царем!

Из-за беспокойства все валилось из рук, а потому я уже битый час сидела у окна, которое, к сожалению, выходило на парковую зону.

Вдруг стена, ограждавшая ее, в одном месте взорвалась брызгами кирпича, и в ней образовалась большая дыра. А у меня ни с того ни с сего мелькнула мысль, что надо бы придумать магическую защиту для стен, но всякие конструктивные мысли сразу же вылетели прочь, потому что в эту дыру повалили солдаты. То, что это отнюдь не дружественный полк, стало понятно сразу, потому что выбежавшие им навстречу гвардейцы были тут же атакованы. Раздались выстрелы, а потом в ход пошли и клинки. Прямо под нашими окнами разыгрался ожесточенный бой. Мне никогда не приходилось видеть, как люди лишают друг друга жизни. Это было так ужасно и в тоже время просто, что ошеломило, выбило почву из-под ног, лишив способности мыслить здраво. Полностью дезориентированная, оглушённая творившимся под окнами, я просто застыла на месте, чувствуя, как жизни там, внизу, обрываются — не зря же я маг жизни. Не знаю, как себя чувствовала Лизавета, но вряд ли лучше. Она уже стояла рядом, касаясь меня плечом. Мы смотрели и не верили, просто не могли поверить в реальность происходившего.

Пожалуй, именно поэтому мы не сразу заметили, как в образовавшемся в стене проеме показалась подтянутая фигура офицера. Он подошел к дворцу поближе и безошибочно нашел нас в окне взглядом, будто знал, кого должен там увидеть. Хотя, судя по всему, и правда знал. Младший граф Татищев. В его глазах светилась ожесточенность и отчаянная решимость, когда он смотрел на нас. Рядом с ним вышагивали двое незнакомых мужчин, но я сосредоточилась на графе — до последнего не верила, что он может на нас напасть. Я ведь даже несколько раз танцевала с ним на балах. А сейчас он готовился нас убить? Бред какой-то…

Видимо, глядя на нас, он все же заколебался. Но, чуть помедлив, вскинул руку, и окна, у которых мы стояли, покрылись сеточкой трещин и осыпались мелкими осколками.

Не знаю, как я умудрилась поставить воздушный щит. Видимо, зимние тренировки прошли не зря. А ведь амулеты защитили бы нас только от магической атаки, а не от физической угрозы. Страшно представить, на что мы сейчас были бы похожи.

Вскрик за спиной, и я тут же оглянулась. Это Пелагия оказалась ранена в предплечье несколькими осколками. Ей удалось вовремя укрыться за нами с царевной, но все же не полностью. Пух встопорщил шерсть, став раза в три больше, и, яростно сверкая глазами, шипел, стоя на кровати.

Тем временем наши противники не стояли на месте, а решительным шагом направились прямиком к нашим окнам. Стало безумно страшно. Вдруг показалось, что мы все совершенно беззащитны перед этими не знавшими пощады мужчинами. В голове зазвенело от нараставшей паники, в горле враз пересохло. Взгляд снова упал на плакавшую служанку, зажимавшую плечо, на перепуганную, но не терявшую самообладание Лизавету, которая кинулась к ней на помощь, и в груди начала подниматься злость. Злость на себя! Да что это со мной творится?! Не я ли совсем недавно вещала, что женщины ничем не хуже мужчин?! А сейчас, когда настало время это доказать, поджала хвост, испугалась и превратилась в запуганную бабу!