Книга Пропавшая наследница Цакары, страница 102 – Александра Бессмертных

Но отсиживаться в одиночестве ей не позволили. Порядочно поздно скрипнула дверь. Балконная. Потому что входную наследница Дарьярда предусмотрительно заперла, а вот о балконной не подумала. Поздний наглый гость прокрался к комоду и зажег одну из свечей, разогнавшую по углам комнаты сгустившийся мрак. Стук каблуков сапог, посетитель подошёл близко к кровати.

— Зачем ты здесь? — не открывая глаз, но и так зная, кто стоит рядом.

— Мне не рады?

— Нет. Уходи туда… где… должен сейчас быть, — колючий обод царапал горло, нужные слова с трудом проталкивались на волю. Яну всё жгла боль предательства. Хотя о каком предательстве может идти речь, если князь ничего не помнит и ничего не обещал?

— Хм… — Что-то звякнуло. — И где, по-твоему, я должен сейчас быть?

— Там… с кем провёл прошлую ночь и утро.

По спальне прокатился громкий смех. Да князь издевается! Отсмеявшись, Седон пошутил:

— Боюсь, мой рассудок не выдержит ещё одной ночи в компании бумаг и советников замка.

Компании советников и бумаг? Так он не провёл ночь с Эйной? Яна запуталась. Не знала, кому верить. Однако оставался ещё один факт. Ребёнок тэргянки. Яна открыла глаза, села на постели и совсем встала, чтобы лучше видеть мужчину. В полумраке очень смуглая кожа Седона казалась ещё темнее, но не оттеняла его красоты и мужественности. Фиолетовая радужка горела в темноте, а чёрные узоры знакомо вертелись в ней.

Седон потянул руки, но Яна отшатнулась, сгребая в охапку все свои силы для выяснения правды. Слабый отголосок боли в ладонях напомнил о цветах в саду.

— Скажи… что за синие кусты цветов растут в твоём саду?

— Синие цветы? — Седона привело к принцессе беспокойство. С момента, как алкаров лорд в другом мире её чуть не взял силой, она ведёт себя странно. Закрылась за глухой бронёй и никого не подпускает. Сегодня после похода в библиотеку и прогулки с Эйной совсем перестала выходить из покоев. А теперь задаёт странные вопросы. — Это кусты бегелики. Их сажала моя… мать.

Вспоминать о матери оказалось больно, но дрянная принцесса решила расковырять старые раны.

— А что… она как-то сказала тебе о них?

— Что сказала? — повторил, наконец разгадав умысел разговора. Улыбнулся, сократив разделяющее его и Реянну расстояние. — Это было о-очень давно, но я помню каждое её слово, — обволакивал бархатным голосом, привлекая принцессу к себе, заглядывая в широкие от удивления голубые сапфиры. — Мама говорила, однажды рядом со мной появится женщина. Её красота сравнится лишь с красотой бутонов бегелики. Она будет чиста сердцем и помыслом. Верной мне, несмотря ни на что. Пойдёт со мной рядом, на какой бы я ни ступил путь, какой бы выбор ни сделал. Никогда не предаст. А ещё подарит мне сына. Наследника, зачатого в любви. И я встретил такую.

Яна слушала завораживающий голос Седона; таяла, как снег в горах, плавилась, как железо в огне, в его крепких объятиях; не сопротивлялась, когда он накрыл её губы своими, затягивая в нежный поцелуй. Но опомнилась, почувствовав, как горячие ладони князя скользят с её спины ниже.

— Нет! — отвернула лицо в сторону, поскольку оттолкнуть мужчину не получилось. Слёзы обиды подступили к глазам. — Не надо…

— Почему не надо? — хрипел Седон, пытаясь поймать желанные губы, но принцесса вновь и вновь уворачивалась. А потом князь почувствовал языком солёную влагу. — Почему ты плачешь?