Книга Ведьма и инквизитор, страница 11 – Надежда Волгина

- Это неважно, - тряхнул головой Ирлий. – Всякие… - задумчиво повторил, рассматривая жидкость в своей кружке. – Плюнь на это задание, брат! – неожиданно горячо проговорил, глядя на Дарнира покрасневшими глазами.

- Что на тебя нашло, брат? – усмехнулся Дарнир.

- Считай, что у меня плохие предчувствия. Хватит уже гоняться за ведьмами. Просто живи…

- Просто жить я уже никогда не смогу, - встал Дарнир с кресла. Разговор с братом неожиданно стал для него в тягость. Да и пора было спать. – А вот ты сможешь, если захочешь. Бросай пить, брат. И женись уже на радость отцу…

Он уже вышел из холла, когда до него донесся голос брата:

- Каждый по-своему бежит от правды.

Интересно, от какой такой правды бежит Ирлий? – подумалось тогда Дарниру, но как-то мимоходом.

И вот сейчас, пробираясь по ночному лесу, ведомый мегарисом, руны на котором слабо мерцали от едва заметной магии, Дарнир снова вспомнил тот разговор с братом. Не потому ли, что и его не оставляли предчувствия? Только, о чем именно они предупреждали, он не понимал.

Близился рассвет. Времени оставалось не так много. Но свечение мегариса становилось всё ярче. А это значило одно, что он почти у цели.

Укрытие ведьмы Дарнир заметил не сразу – оно умело пряталось среди кустов, в небольшой скальной расщелине. И как только Дирнир приблизился к ней, так сразу же мегарис погас. Значит ведьма тут еще, и именно ее магия делает её незаметной для артефакта.

Дарнир достал из сумки аметистовый браслет и надел его себе на запястье. Он защитит его от магии ведьмы, если та каким-то образом вырвется из-под контроля. Но на случай того, чтобы этого не случилось, у него был ошейник из черного обсидиана – мощный поглотитель магии, который всегда использовался при поимке ведьм. Как только он наденет на ведьму этот ошейник, так сразу же она окажется в его полной власти. И пусть тогда сколько угодно молится на свою луну или воет на неё как загнанная волчица.

Ведьма спала. Не проснулась даже тогда, когда надевал на неё Дарнир ошейник. Разве что, шевельнулась во сне, да пробормотала что-то непонятное. Оставалось только дождаться её пробуждения.

Устроившись на полу пещеры, Дарнир замер в ожидании. Луна быстро бледнела в первых рассветных лучах. И когда в пещере стало достаточно светло, получилось разглядеть ведьму.

А она совсем молодая, - сделал Дарнир неожиданное для себя открытие. Ему и в голову не пришло поинтересоваться возрастом ведьмы. А подспудно он полагал, что на такие злодеяния, как сожжение целого поселения, способны только более зрелые ведьмы, особо обозленные жизнью. Что ж, тем хуже для неё – лучше уничтожить её сейчас, чем дать ей возможность заматереть и стать еще сильнее.

Дарнир отвернулся от ведьмы, чувствуя, как загорается в нем ненависть. Порой сдерживать себя было очень сложно, как вот сейчас, когда под оболочкой невинности он видел чёрную от злобы душу. И больше всего ему хотелось убить ведьму сейчас, во сне. Но тогда он нарушит приказ, а ведьма эта отделается слишком легко. И даже Мэмюрдель сейчас не казался Дарниру слишком суровым выбором главного инквизитора.

Ведьма перевернулась на спину и открыла глаза. Сонный взгляд её проскользил по укрытию и остановился на Дарнире. Кожу опалило расплавленным янтарем. А вот и доказательство её вины – неоспоримые, как то, что вода в море соленая.