Книга Ведьма и инквизитор, страница 33 – Надежда Волгина

И что себе позволил сегодня лекарь? Как он с ним разговаривал? И он явно сочувствует этим отребьям.

Родиться от ведьмы не считается преступлением. И очень часто ведьмы рожают нормальных людей. Но как-то раньше Дарнир не задумывался, что и такие женщины могут быть матерями, что кто-то, рожденный ими, может их любить. И сейчас эта мысль казалась ему всё более противоречивой, чем больше об этом размышлял. Но слова лекаря, должно быть, затронули что-то в его душе, раз так долго об этом думает. Получается, что тот и не знал своей матери, раз истребили её в возрасте девятнадцати лет. Но родить его она успела, однако. Что и не удивительно, ведь все ведьмы потаскухи. Вот и мать лекаря, должно быть, нагуляла его от случайного знакомого.

Дарнир хоть и плохо, но помнил свою мать. Её улыбку, жесты, запах… Не помнил только голоса. Наверное, будь она жива сейчас, он бы её любил. И любит, но память о ней, скорее. А если бы он её не помнил, не знал, любил бы тогда? О том, что чувствовал бы, окажись его мать ведьмой, Дарнир предпочел не думать. Сама мысль эта оскорбляла память об усопшей.

Наставления доктора Дарнир выполнил, хоть его и с души воротила даже толика заботы о ведьме. Даже такой, немощной. Он бы скорее дал ей сдохнуть в пути – проблем было бы меньше, чем проявлять о ней заботу. И он сам не понимал, почему на него так подействовали слова лекаря, что даже спорить с ним не стал. Вместо этого дал распоряжение служащей постоялого двора обтереть ведьму, переодеть её во всё чистое, накормить, напоить микстурой, да уложить в кровать. И сейчас она крепко спала, насколько Дарнир знал, а жар вроде как спал. Под вопросом оставалось, сколько им придется проторчать на этом постоялом дворе. И как долго он вынужден будет ютиться в крохотной комнатушке, куда вторая кровать, которую Дарнир попросил поставить для себя, уже едва втиснулась.

На просьбу Дарнира убрать со стола лишнее и протереть его официантка отреагировала ожидаемо хмуро, как будто требовал от неё Дарнир что-то противоестественное. Снова родилась злость в душе, и в который раз он запретил себе злиться по пустякам. Ведь эта неопрятная толстуха и есть пустяк. А своего он добился – стол блестел чистотой, остались на нем лишь бокал вина, да вяленое мясо на закуску. А вот покидать закусочную Дарниру совсем не хотелось. До ночи еще далеко, хоть уже и опустились сумерки. Сидеть в тесноте комнаты и невольно видеть лицо спящей ведьмы ему претило. Лучше уж пропустит бокал другой вина. К слову, вино тут было неплохое, в отличие от еды. Да и народу в закусочной на счастье Дарнира было раз два и обчелся. Если бы этот кабак был забит под завязку, то весь воздух из него точно вытеснили бы винно-пивные пары. И гвалт стоял бы невообразимый. А так, кроме его, еще два стола не пустовали.

Мысли лениво плавали в голове, становясь такими от вина. Ведь после второго бокала Дарнир попросил принести ему и третий. Не хотел он больше думать ни о ведьме, ни о том, что будет дальше. Как-то сами собой всплыли воспоминания, которые Дарнир старательно гнал от себя. Должно быть, и в этом было виновато довольно хмельное, хоть и вкусное вино.

- Сделай мне самую шикарную корзину из алых роз. Пусть в ней будет штук сто, не меньше…

Как же он был счастлив тем вечером. И молоденькая цветочница улыбалась ему с пониманием, словно точно знала, что он будет делать дальше.