Книга Воля владыки. За твоим плечом, страница 58 – Рия Радовская

— Видела вчера Вахида и Рабаха? Представляешь себе политику их лепестков?

— Да, мастер Джанах рассказывал.

— Владыка завтра объявит о присоединении Баринтара. Если эти двое еще не поддерживают Джасима, то у них появится очень подходящий повод. У нас волнения в провинциях. Очевидных причин нет. Но есть нити, которые обрываются в подозрительной близости от Джасима.

— То есть вы видите картину, но не имеете законных доказательств.

— Никаких. И причин для открытого конфликта со старшей ветвью — тоже. Пришли, — Сардар снова свернул и, пройдя через почетный караул стражников, толкнул дверь.

«Не имели причин, — поправила мысленно Лин. — Раньше. Пока тот самый племянник с покушением — Кадорим, о котором упоминали вчера? — причину не преподнес в подарочной упаковке, перевязанной ленточкой. Вот почему „посольство с покаянием“. Но почему Асиру мало такого очевидного повода?»

Асир вышел из купальни, смыв с себя наконец запахи пота, звериной крови и ярости, возбужденных этой яростью кродахов и собственного негодования. Только от последнего, смывай не смывай, не отделаешься так легко, как от остальных. Общение с Вахидом всегда вызывало слишком много эмоций. И сколько бы лет ни прошло, они не собирались тускнеть.

Ублюдок приволок своих анх даже на бои. Запах их ужаса и отчаяния сгущался над помостом для зрителей так, что почти забивал все остальные. В конце концов не выдержал даже Джад, очень ясно, в своей манере, намекнув на неуместность такого общества в кровавых зрелищах. Но Вахид не был бы Вахидом, если бы его хоть когда-то волновало чужое мнение.

Асир поморщился, вспоминая витиеватые речи, насквозь пропитанные ложью и насмешкой, а то и откровенной издевкой. Но по сути придраться было не к чему. Намеки на грани хамства пока достались только Нариману. Не удивительно, что после вчерашнего во всех отношениях приятного вечера тот окончательно потерялся, пытаясь втиснуться куда-то в безопасную зону между бешенством и отчаянием. С остальными владыками Вахид пока был исключительно вежлив и даже, пожалуй, приторно любезен. Если не читать между строк и начисто лишиться обоняния.

И Вахид, и Рабах отлично понимали, что его вчерашняя беседа с Нариманом за закрытыми дверями, растянувшаяся на полночи, не была дружеской болтовней. И теперь оба ждали ясности, чтобы оценить масштабы возможного возмущения. Радовать их поспешными объяснениями Асир не собирался. Опираться на голословные заверения Наримана — тоже. Ему нужен был подробный, подкрепленный всеми возможными бумагами, подписями и клятвами договор, с давным-давно готовым образцом которого Нариман ушел вчера спать. Спал, судя по всему, плохо, настолько, что пропустил бои, зато ни свет ни заря собрал всех своих советников и затребовал у Сардара лучших писцов и законников Имхары.

Его даже было немного жаль. Лишаться собственного лепестка вот так, не в бою, просто отдавая в чужие руки — такой радости Асир не пожелал бы даже врагу. И пусть у Наримана никто не собирался отнимать титул владыки, и пусть он должен был править дальше вместе со всеми своими приближенными, но Баринтар, теряя независимость, терял и вековую историю маленького, бедного, но самостоятельного лепестка Ишвасы. Терял себя. Впрочем, выбор у Наримана был скудный. Асир не верил, что Вахид предложил бы лучшие условия. Все, что можно было получить от него — роль номинального опального владыки, отправленного на покой куда-нибудь в отдаленную провинцию. И подавалось бы это уж точно не как способ решения проблемы, а как величайшее благодеяние доброго соседа.