Книга Наложница Ночного замка, страница 110 – Анна Шварц

— Как тебя зовут, малышка? — поет рыжая, снова дотрагиваясь до меня и обжигая холодом, а до меня неожиданно доходит. Ну разве может быть человек таким холодным, посидев в тепле таверны? Нет, она не человек, она меня очаровывает! И я уже не в силах бороться, потому что поняла слишком поздно…

— Александра…

— Александра! — хрипло смеется какой-то мужик, и мне на плечо ложится тяжелая рука. Я сижу, как изваяние, и не могу оторвать глаз от моей новой «подруги», — красивое имечко! А тебя как, красавица?

— Меня зовут «я сломаю тебе руку, свинья, если сейчас же не провалишь к демонам», — голос рыжей неузнаваемо меняется, и в нем звучат тысячи острых лезвий. Мужик тут же отшатывается, убрав лапу, и, обдав меня запахом немытого тела, уходит, что-то бормоча под нос.

— Нам не дадут поговорить спокойно, — вздыхает девушка действительно разочарованно. Я могу только кивать, как болванчик. Всё, мне, кажется конец. Я даже паники не ощущаю, хотя, должна бы. Не за что цепляться…, — мне кажется, нам стоит подняться наверх, Алекса… как думаешь?

Я бы и поднялась и спустились куда угодно — хоть к самому демону в ад, лишь бы это закончилось. Поэтому как только рыжая поднимается, я покорно встаю и иду вслед за ней. Когда мы проходим мимо столика, где шестеро мужиков плотоядно облизывают нас взглядами, она поворачивает голову и секунду смотрит на них. Кажется, они мгновенно бледнеют, будто увидели чудовище, а один из них складывает руки в молитве.

Ой, Александра, похоже ты попала.

— Нам комнату на ночь, — рыжая кидает бородатому трактирщику несколько золотых монет, и он ловко их ловит.

— Одну? — мужчина усмехается. Они с пухлой женщиной переглядываются, и та смотрит на нас, будто мы разделись и начали вытанцовывать на столике голышом. «Развратницы» — четко сияет в ее глазах.

— Да, одну, — рыжая кладет мне руку на плечо, — девушкам опасно ночевать в одиночестве. Тут так много мужчин…

— А, — выдыхает с пониманием трактирщик, — наверху, четвертая комната по коридору налево. Ключ в двери.

— Сппа-асибо.

Пальцы на моем плече жестко сжимаются. Рыжая разворачивает меня к лестнице, и весь путь до комнаты мы проводим в полном молчании. Я только слышу над ухом ее пыхтение, будто девушка чем-то раздражена.

Она вталкивает меня в небольшую темную комнату, где льется свет луны в распахнутое окно у изголовья кровати, закрывает дверь, поворачивает ключ… и я вздрагиваю, потому что неожиданно ее лицо оказывается прямо в сантиметре от моего.

— Прости-и, малышка, — произносит она тихо, с шумом втягивая воздух у моих губ, — ты такая юная и невинная… как и я была когда-то. Я не хотела тебя обижать, но ты пахнешь так сладко!

Убейте меня! Пальчики с длинными коготками нежно гладят меня по лицу, исследуя его. Рыжая рассматривает меня почти с любовью в глазах.

— Ты такая красивая… я и вполовину такой не была. Мужчины, наверное, сходят по тебе с ума?

— Нет, — вырывается у меня сама по себе чистая правда, — мне приходится бегать за ними.

Она изгибает бровь.

— Что? Ты не можешь мне врать. Глупости какие-то… ты, наверное, просто не тех мужчин выбираешь! Хочешь, я подарю тебе вечную жизнь? — она предлагает мне это так фанатично, что с губ готово вот-вот сорваться «да!», но я из последних сил молчу, глупо шлепая ими и напрягая голосовые связки, чтобы не ляпнуть, — мы славно повеселимся с тобой. Любой мужчина будет у наших ног, в нашей постели! Они готовы будут вырвать себе сердце, чтобы подарить его нам! Ты только представь, как сладко мы будем проводить время… Какие у тебя тоненькие ручки… — она умиляется, хватая меня за запястье, пока я ощущаю себя глупой немой куклой в руках сумасшедшего кукольника, — ого! Какая красота! Где ты сделала себе эти картинки?