Онлайн книга «Блондинка в бетоне»
|
– Вы знали об этом, шеф? Об этом написано в личном деле детектива Босха. Когда он поступал на службу в полицию, то должен был сообщить, являлся ли когда-либо жертвой преступления. Он написал, что потерял мать. – Нет, я этого не знал, – наконец сказал Ирвинг. – Мне кажется, что термин «праздношатание» в пятидесятые годы служил эвфемизмом для слова «проституция». Тогда в Лос-Анджелесе старались не замечать проблем с преступностью – вроде расцветшей пышным цветом проституции на Голливудском бульваре. Я права? – Я этого не припоминаю. Попросив разрешения подойти к свидетелю, Чандлер передала ему тонкую пачку бумаг и дала целую минуту на то, чтобы с ними ознакомиться. Читая, Ирвинг хмурил брови; глаз его Босх не видел, хотя было заметно, как свидетель стиснул зубы. – Что это, шеф Ирвинг? – спросила Чандлер. – Это то, что мы называем проверочным отчетом о расследовании дела об убийстве. Он датирован 3 ноября 1962 года. – Что такое проверочный отчет? – Каждое нераскрытое дело ежегодно проверяется – до тех пор, пока мы не устанавливаем, что прогноз его успешного раскрытия безнадежный. – Как зовут жертву и каковы обстоятельства ее смерти? – Марджори Филлипс Лоуи. 31 октября 1961 года она была изнасилована и задушена. Ее тело было найдено в переулке за Голливудским бульваром, между Вистой и Говером. – И каково заключение следствия, шеф Ирвинг? – Там говорится, что в настоящий момент, то есть через год после совершения преступления, какие-либо работоспособные версии отсутствуют, и прогноз раскрытия дела безнадежный. – Спасибо. Теперь еще одно – имеется ли там графа, в которой указываются ближайшие родственники? – Да, в качестве ближайшего родственника там указан Иероним Босх. Далее в скобках написано «Гарри». Галочкой помечена графа «сын». Давая присяжным время на то, чтобы эта информация отложилась у них в памяти, Чандлер сделала какую-то пометку. Было так тихо, что Босх мог слышать, как ее ручка царапает бумагу. – А теперь, – сказала она, – скажите, шеф Ирвинг: зная о том, что произошло с матерью детектива Босха, вы провели бы более тщательное расследование инцидента со стрельбой? – Я не могу ничего сказать, – после долгого молчания ответил тот. – Он застрелил человека, подозреваемого в совершении практически такого же преступления, как то, жертвой которого стала его мать, – преступления, оставшегося нераскрытым. И вы говорите, что это не может иметь отношения к вашему расследованию? – Я, да… Теперь я не знаю. Босху хотелось пригнуть голову еще ниже – до самого стола. Он заметил, что даже Белк прервал свои записи и просто следит за допросом свидетеля. Босх попытался преодолеть свой гнев и сосредоточиться на мысли о том, как Чандлер добыла эту информацию. Личное дело она, вероятно, получила по запросу. Однако деталей преступления и данных о его матери там быть не могло. Скорее всего она получила проверочный отчет из архива на основании Закона о свободе информации. [10] Он понял, что пропустил несколько заданных Ирвингу вопросов, и снова принялся смотреть и слушать. Жаль, что у него нет такого адвоката, как Мани Чандлер. – Побывали ли на месте происшествия вы лично или кто-либо из детективов ОВР? – Нет, нас там не было. – Значит, ваша информация о том, что произошло, исходит только от группы по применению оружия, которая, в свою очередь, получила ее от стрелявшего, то есть от детектива Босха? – В основном да. – Лично вы незнакомы с собранными там доказательственными материалами – париком под подушкой, косметикой под раковиной в ванной? – Верно. Меня там не было. – И вы верите, что все было именно так, как я сейчас изложила? – Да, верю. – Почему? – Потому что все это изложено в рапортах – рапортах, написанных несколькими нашими сотрудниками. – Но ведь все они основываются на информации, исходящей от детектива Босха, не так ли? – В определенной степени. Следователи там буквально толпились, и Босх не говорил им, что писать. – А до того как они, по вашим словам, начали там толпиться, сколько времени Босх пробыл там один? – Я не знаю. – Есть ли подобная информация в каком-либо известном вам отчете? – Точно не могу сказать. – Правда ли, что вы хотели уволить Босха и передать материалы об этом инциденте окружному прокурору на предмет возбуждения уголовного дела? – Нет, неправда. В окружной прокуратуре изучали этот вопрос и посчитали, что все в порядке. Это обычная практика. Они тоже считают, что все укладывается в рамки общих установок. «Ну что ж, одно очко в мою пользу, – подумал Босх. – Это ее первая ошибка с Ирвингом». – А что случилось с женщиной, которая сообщила Босху эту информацию? Ее звали Маккуин. Кажется, она была проституткой. – Она умерла год спустя. От гепатита. – В момент ее смерти проводилось ли какое-либо расследование по поводу применения оружия детективом Босхом? – Мне об этом неизвестно, тем более что в тот момент я не курировал ОВР. – А как насчет тех двух детективов ОВР, которые расследовали инцидент? По-моему, их звали Льюис и Кларк. Разве они не продолжали расследование после того, как официально было признано, что данный случай укладывается в рамки общих установок? Ирвинг ответил не сразу. Вероятно, он боялся еще какой-нибудь ловушки. – Если они и проводили такое расследование, это делалось без моего ведома или одобрения. – А где сейчас эти детективы? – Их также нет в живых. Оба погибли при исполнении служебных обязанностей года два назад. – В качестве руководителя ОВР практиковали ли вы проведение негласных расследований в отношении проблемных сотрудников, чье увольнение вы наметили? Не входил ли в число таких сотрудников детектив Босх? – На оба вопроса я отвечу – нет. Безусловно, нет. – А что случилось с детективом Босхом за нарушение правил применения оружия против безоружного Нормана Черча? – Он был отстранен от службы на один срок, а затем переведен в голливудское отделение. – Говоря более простым языком, он был отстранен от службы на месяц и переведен из элитного подразделения по ограблениям и убийствам в голливудское отделение, я правильно говорю? |