Книга Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины, страница 127 – Ри Даль

Райли посмотрел на меня без улыбки, но в его серебристых глазах отразилось столько тепла, что я едва устояла, чтобы не обнять его.

— Делай, как считаешь нужным. Три дня я подожду. Мне тоже кое-какие дела надо завершить. Сегодня вернусь в Галес.

При этих словах в сердце у меня что-то кольнуло. Наверное, просто от усталости и недосыпа.

— Если тебе что-то нужно привести из города…

— Нужно! — тут же спохватилась я. — Привези мне деревянные бочонки, и побольше. У меня постоянно с ним нехватка.

Он одарил меня улыбкой:

— Будут тебе бочонки, непреступная Зина.

Я проснулась с первыми лучами солнца, чувствуя, как в груди шевелится тревожное предчувствие. Сегодня начинались приготовления к путешествию, и дел было невпроворот. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. А руки мои, да и сердце, привыкли к труду, что успокаивает лучше всяких травяных отваров.

Санна уже возилась на кухне, когда я спустилась. Девочка, нахмурив бровки, старательно шинковала горьколист, который мы вчера с ней собрали. Её маленькие пальцы двигались ловко, хоть и не без детской неуклюжести. Я невольно улыбнулась — эта кроха, ещё вчера заливавшаяся слезами от страха быть брошенной, а теперь с таким рвением помогала мне, будто хотела доказать, что достойна идти со мной хоть на край света.

— Дивного солнца, милая, — сказала я и подошла ближе, ласково потрепала её по макушке.

— Дивного солнца, — отозвалась она, не поднимая глаз от доски. — Я уже половину сделала. Будем солить?

— Будем, — кивнула я. — И солить, и варить, и закатывать. Работы на весь день, так что давай-ка поторапливаться. Тейра обещала зайти с утра, принесёт ещё овощей и фруктов.

Санна только шмыгнула носом, но я видела, как её щёки чуть порозовели от похвалы. Эта девочка, несмотря на все беды, всё ещё умела радоваться простым вещам — вроде того, что её труд замечают.

Тейра появилась, когда солнце уже поднялось над горизонтом, и принесла с собой корзину свежих яблок — твёрдых, кислых, как раз для повидла. Соседка моя была женщиной крепкой, с руками, привыкшими к работе, и характером, который не всякий дракон переупрямит. Но при этом добрая душа, каких поискать. Она тут же закатала рукава и принялась за дело, будто всю жизнь только и делала, что соленья с вареньями закатывала.

— Зина, ты точно уверена, что хочешь тащиться в эту даль? — спросила Тейра, пока мы с ней перебирали овощи. — Асериз — не ближний свет, да и неспокойно там. Слыхала, торгаллы опять по Бедовой Пустоши шныряют.

— Слыхала, — вздохнула я, не отрываясь от нарезки огурцов. — Но дело у меня там важное. Не могу не поехать.

Тейра посмотрела на меня внимательно, будто пыталась выудить из моих глаз правду, но я только улыбнулась в ответ. Я не могла поделиться с ней истинной причиной своего рвения. Это было моё, личное, и даже доброй Тейре я не готова была открыться.

— Ну, смотри, — покачала она головой. — Только береги себя. И Санну. Девочка к тебе привязалась, как к родной.

— Знаю, — тихо ответила я, чувствуя, как в горле встаёт ком. — Поэтому и беру её с собой. Не могу её оставить.

Мы работали почти весь день, не разгибая спин. Кухня превратилась в настоящий склад: бочки с огурцами, кабачками и патиссонами выстраивались в ровные ряды, а котлы с кипящим повидлом наполняли воздух сладким ароматом яблок и груш. Санна носилась между нами, то поднося травы, то таская банки, то мешая повидло деревянной ложкой. Её энергия казалась неиссякаемой, и я только диву давалась, как в такой хрупкой малышке столько силы.