Онлайн книга «Попаданка под прицелом»
|
Сперва его губы неторопливо сминали мои, напоминая о мёде и карамели, которые такие же сладкие и невыносимо тягучие, как наш поцелуй. Последний незаметно слился в более откровенную бурю чувств. Он стал более быстрым и отрывистым. Наши уста гонялись друг за другом, как волны в море. Руки зарывались в волосы, путешествуя, лаская руки, плечи, шею, талию. Страсть обжигала нас, как расплавленный воск, и дыхание спёрло. Душа радовалась долгожданной близости, словно первым тёплым лучам солнца, согревающим от весенней прохлады. Я впервые осознала, что осталась в этом мире не одна. Впервые за долгое время будущее мне уже не казалось таким мрачным. Я обняла Николаса крепче, чем стоило, и впервые решила взять из настоящего – всё. Глава 71. Жар воспоминаний Тело горит, будто раскалённая кочерга. Такое ощущение, словно по венам кружит не кровь, а жгучая, взрывная смесь. Страстная, непоколебимая, опаляющая и смертоносная. Она струится и перемещается по жилам, и мучает своим присутствием. Самое ужасное то, что сама кровь стала – пыткой для меня. Изощрённым ответом на мою лекарскую суть. Один из известных сказочных злодеев твердил: “За магию всегда нужно платить”. Каждый раз, когда заболеваю, думаю об этом. Всё размышляю, сколько жизней спасла, сколько уберегла от боли, и сколько за это я теперь должна страдать. Агония регулярно навещает моё тело. В последний раз, когда я заболела, это было как раз перед тем, как оставить ординатуру. После своей первой летальной ошибки я множество ночей и дней терзала сознание: могло ли это повлиять на результаты той целительской процедуры. Может быть, я была слишком слаба, чтобы возвращаться? Но это было уже неважно. Пациент мёртв. Мёртв. Мёртв. Мёртв. – слово словно рябью пошло в сознании. С этим ничего уже не поделаешь. Никакие извинения здесь не помогут. Чувство вины и сожаления лишь знак, что ты не бесчеловечен, что не хладнокровный убийца-психопат. Солёный пот жжёт глаза. Во рту вкус гнили. Воздух слишком затхлый и тяжёлый, он опадает в лёгкие не невесомыми лепестками акации, а гирями. Перед глазами мелькают картинки и события, меняющие друг друга. Они плавят мозг яркими белыми вспышками. Николас. Мама. Тэреза. Лили. Генерал. Николас. Картинки слишком быстрые, чтобы вспомнить, к какому именно времени они принадлежат. Я вообще мало что понимаю, глядя на них и ощущая, как кожу снимают живьём. – Ты не должна была брать дневник своей прабабки! Не должна была применять магию, – послышался родной женский голос, гладкий и невесомы, как шёлк. – Мама?! – мой голос же срывается. Она обвиняет, а не спрашивает, как так получилось. Это ранит сильнее лезвий, сильнее пуль. Я боюсь открыть глаза, чтобы не видеть осуждения и разочарования в её глазах, поэтому метаюсь из стороны в сторону. – Мама, моя дорогая мама… Прости меня… Я пыталась вернуться. – Плохо старалась. – Нет! Нет! – Ты всегда желала приключений! Всегда желала оторваться от меня и отца, разве не поэтому твоя душа оказалась здесь?! – НЕТ! Всё не так! – Потому ты не расстроилась, что не нашла дневник. Потому что останешься с чужаком. С тем, кто тебя обманывал и предал! – гневно отчитывает мать, а я вся дрожу от стыда. Как я могла так поступить?! Как могла выбрать Николаса, а не маму?! – Нет! – Элина! – Элина! – крепкие мужские руки, вместо женских – материнских, потрясли меня, как тряпичную куклу. |