Книга Люся, которая всех бесила, страница 134 – Тата Алатова

– Ну не знаю, – задумалась Люся, – у меня на работе Синичка за всех переживает. Бывает, напишешь очередную сенсацию и радуешься, а она вся в страданиях. То ей жертву жалко, то наоборот. Сплошная эмпатия, а не кащ.

– Переживательный кащ – это уже почти диагноз, – отрезала Нина Петровна. – Ресурсы человека не бесконечны. Такой кащ обязательно поедет кукухой.

– Скажете тоже, – обиделась за Синичку Люся. – Она же у нас бог редакции! Кстати, о редакции, пойду я, пожалуй, за ноут. У меня все-таки рабочий день начинается.

Она поцеловала старушку, стащила яблоко из корзинки с фруктами и вернулась к себе. Яг Коля уже скромно сидел в кресле, просматривая ролики в телефоне.

– А что, – спросила Люся, устраиваясь на диване с ноутбуком, – у всех охранников есть ключи от моей квартиры?

– Конечно, – ответил он, – а как вас спасать, если вдруг? Дверь-то бронированная, даже не вышибешь.

– Вот черт, – выругалась с чувством, – так стало еще страшнее. А я и без того запуганная.

Коля посмотрел на нее тяжелым внимательным взглядом, будто сканируя степень запугивания, потом, видимо, решил, что жить она будет, и вернулся к телефону.

Люся оповестила редакцию, что сегодня на удаленке. Посмотрела на диктофон, затосковала. Расшифровывать длинное интервью было лень.

У нее была передозировка Вешникова.

Помаявшись, она решила все-таки ознакомиться с его творчеством, сходила за читалкой, открыла оставленные Ниной Петровной закладки, пробежалась глазами по тексту и зевнула так, что едва челюсть не вывихнула. Все-таки любовные романы, тем более эротические, – не ее жанр. Героиня мокла, герой твердел, какой во всем этом вообще был смысл?

Самым невероятным образом мысли Люси вильнули в сторону Ветрова, и она вспомнила, что так и не рассказала ему вчера про Деда-Дуба. А утром было не до того.

Схватившись за свой кнопочный телефон, Люся застонала в голос, напугав несчастного Колю.

Ладно, электронкам мы же нынче не доверяем. Придется так.

«Лихов дом. тиран, поверн. на кнтрл. Довел дочь до смбства», – старательно написала она сообщение. Подумала и решила разъяснить, что имела в виду, а то вдруг Ветров ее не поймет: «Дочь – навь». Дописала еще: «Он спасал дочь-ярилу от разврата. Вдруг его на этом переклинило?»

Потом, привыкнув к кнопочному набору, настрочила более развернуто: «Он же крышевал клуб, или как там у вас это называется. Вдруг он навей тоже спасал от разврата. Ну ты понял, осиной в горло».

Интересно, зачем примчался папаша Ветров?

Люся задумчиво уставилась в потолок, выстраивая логическую цепочку из тех данных, что у нее были.

Клуб принадлежал папе Ветрову. Им руководил его одноклассник.

В клубе нави танцевали стриптиз, оказывали проституточные услуги и пропадали без вести, а потом перья в мусорке находились.

Нави взбунтовались, устроили пожар, разбежались по углам.

Директора клуба посадили – пока только за взятку. Его зам тоже под следствием.

Клиентов таскают по допросам.

Если бы Люся была папой Ветровым, то могла бы она рассчитывать на то, что сыночек-полицейский-начальник этот скандал замнет?

Вполне.

А что сделал Ветров-сын?

Открыл уголовное дело, нашел навей, треплет клиентам нервы и собирается довести все до суда.

Есть из-за чего поругаться и перестать разговаривать?

И есть из-за чего приехать в город, чтобы лично надавать неразумному сыночку по мордасам?