Книга Люся, которая всех бесила, страница 138 – Тата Алатова

– Начальник, у нас ситуация.

* * *

– Да блин, будешь ты жить, царапина просто! Подожди, перекисью залью. Ну кровит, ну шея же, это же не голова! Голова – это кость. И черт меня дернул остаться сегодня на дежурство, не моя ведь смена! Вторые сутки за тобой, стрекозой, хожу! Бабки нужны, да ну нафиг такую работу, пойду охранником в супермаркет.

Кимор бухтел и бухтел, и у Люси кружилась голова.

– Как тебя зовут? – зачем-то спросила она.

– Да какая разница! Ну, Стас, допустим, тебе-то что. – Он прилепил пластырь к ее ране, отошел на шаг, любуясь результатом, сам себе одобрительно кивнул: – Щас этот твой бешеный хахаль еще примчится… Возись тут с вами.

Яг Коля, уже пришедший в себя, молча сидел на стуле. Руки были закованы в наручники за его спиной. Выглядел он подавленным.

Кимор подошел к нему и пнул ногой по голени.

– Эй, дурашка. У людей в венах кровь, у русалок – вода. Не мог палец девушке проколоть?

– Правда? – встрепенулась Люся. – Я раньше о таком не слышала.

– Потому что вы все двоечники и анатомию умертвий в школе прогуливали! Умертвия теряют видовые способности, это ты хоть помнишь? Перекинулась бы просто!

– Сам перекидывайся, – огрызнулась Люся.

Однажды она уже опозорилась при Ветрове, ей хватило, спасибо.

– Про воду, – пробормотал Коля, – написано, что это не сразу. Через несколько недель только. А Люся умерла вчера.

– Да чтоб тебя, – выругалась она. – Тебе еще раз зарядить, чтобы ты понял, что я жива?

Хлопнула дверь – примчалась кавалерия. Поздновато, конечно, все злодеи уже повержены.

Ветров остановился на пороге, окинув взглядом гостиную. Люсю в центре на табурете с пластырем на шее и в забрызганной кровью футболке. Понурого Колю в наручниках. Недовольного кимора. Осиновое древко на журнальном столике.

За спиной Ветрова маячили двое видовиков в форме.

– Подождите на кухне, – коротко велел он и закрыл перед ними дверь. Прошел вперед. – И что именно произошло? – спросил сухо.

От него исходила злость, черт. Люся сглотнула накатившую тошноту.

– Ты… тяжелый, – пробормотала.

Ветров молча отошел от нее как можно дальше.

– Не, ну это нормально? – с пол-оборота завелся кимор. – Этот, значит, должен в квартире сидеть, в нормальных, так сказать, условиях, а я торчи как дурак на стоянке! Ну я и поднялся, чтобы поменяться. По чесноку же все должно быть, ну! Вторые сутки на дежурстве! Не, ну деньги нужны, конечно, Варька третьего ждет… Да блин, уйду в супермаркет!

– Дальше, – перебил его Ветров.

– Звоню, не открывают. А должны открыть! Объект же в квартире, ну. Потом девушка закричала, ну я за ключ. А она уже и без меня разрулила, ну. Коленом по колокольчикам. Больно, между прочим. На царапину пластырь налепил, все.

– Люся?

– Он сказал, что я русалка. Говорит, умерла вчера ночью. – Тут Люся неожиданно для себя разревелась. – Махал своей деревяшкой… Но нормально махал, – добавила она честно, – мол, если человек, то от осины ничего не будет.

– Нормально махал, а пластырь налепили?

– Это почти случайно вышло. Роковое стечение обстоятельств.

– Слушаю вас, Николай, – официальным и в то же время угрожающим голосом обратился Ветров к ягу.

Люся невольно поежилась и обхватила себя руками.

– Фото в моем телефоне, – угрюмо пробормотал Коля, – в правом кармане.

Кимор достал у него из кармана телефон, приложил Колин палец для разблокировки, полистал папки.