Книга Люся, которая всех бесила, страница 183 – Тата Алатова

Но в целом они довольно неплохо уживались в ее двух комнатах, не мешали друг другу и не надоедали. Впрочем, до этого им приходилось встречаться только поздним вечером и утром. Что будет после нескольких суток бок о бок?

С фотоальбомом в руках Люся вернулась в гостиную, ярилка уже сняла капельницу и теперь топталась возле Ветрова, витиевато прощаясь.

– Я вас провожу, – сказала ей Люся.

Та еще раз страдальчески посмотрела на пациента и неохотно пошлепала к выходу. Бедная, бедная.

Такой марен без дела пропадает!

Не успела Люся закрыть за медсестричкой, как Ветров схватился за телефон. Видимо, не желал обсуждать тайны следствия при посторонней барышне.

Все они тут параноики.

– Вань, – сказал он в трубку, – перекинь мне показания вчерашнего шоумена по Осокиной… Опять артист погорелого театра, Люсь, – это уже ей, – интернет-заказ, клиент неизвестен. Закрыли на сутки, чтоб неповадно было… Серег, – опять в телефон, – что там управление по учету умертвий? Что значит – мутные?.. Зачем тебе семейные фото, Люсь?

– Следствие ведут колобки! – провозгласила она. – Ты хорошо знал Настю Китаеву?

– Виделись пару раз в год на шашлыках, которые устраивал дед. Да она тихая была, необщительная. Это с ее ребенком собралась нянчиться бабушка?

– Похоже на то. – Люся открыла альбом и от неожиданности ойкнула.

На нее смотрела очень забавная молодая Нина Петровна с кудрями, толстыми щеками, большими глазами и младенцем на руках. За ее плечом стоял статный офицер с роскошными усами.

– Бог ты мой, – пробормотала Люся, низко склоняясь над фотографиями.

Говорить с Ветровым о внучке Великого Моржа она пока не готова.

Вилка! Пат!

О том, что внучка эта – коркора, Люся Ветрову сообщила. Зря, наверное. Но что она способна к обороту – нет.

Люся поклялась Великому Моржу не выдавать его тайны. Чем меньше посвященных – тем больше у девочки шансов выжить (замечание на полях: Китаев полностью доверял Нине Петровне). Но и скрывать от Ветрова, на что подписалась его бабушка, казалось неправильным. И куда бежать бедной девушке в такой ситуации?

К счастью, Ветров больше не задавал вопросов, снова погрузившись в телефонные разговоры.

Прозвучала фамилия Лихова – кажется, Деда-Дуба ненавязчиво вели, не спеша открыто вызывать на допрос, но тщательно и спокойно собирая информацию.

Люся листала альбом.

Тонкая нервная невеста рядом с Виктором – мама Паши и Маши. В раннем детстве он улыбчивее, смотрит в объектив открыто и доверчиво. А вот его сестра, наоборот, капризно дует губы. Дети растут, и мать исчезает с Пашиных фото. Отчетливо видно, что они с сестрой растут в разных климатах: у него – каток и клюшка, у Маши – абрикосы и легкие кофты.

Паша-подросток умиляет длинными, до плеч, волосами.

Общее фото – видимо, как раз шашлыки. Пожилой Дмитрий Ветров обнимает за плечи Нину Петровну, уже похожую на себя нынешнюю, а она смеется, запрокинув к нему голову. Маша ставит Паше рожки – им тут лет по двадцать, а такой детский сад. У нее боевая раскраска и мини-юбка, у него – задиристый вид и фингал под глазом. Суровые мареновские будни? Китаев стоит у мангала, в руках – шампур с мясом. Полная серьезная женщина, видимо, его жена, хмурится. Настя Китаева, тонкая, напряженная находится за ее спиной, а Виктор Ветров машет руками, наверное, что-то рассказывая девушке.