Книга Люся, которая всех бесила, страница 196 – Тата Алатова

– Люсь, я ведь правда могу помочь тебе с деньгами. Не Катерине, тебе.

– Ну вот еще денег я от тебя не брала!

Он вдруг так разозлился, что она тут же ощутила это на физическом уровне и поспешно отступила.

– То есть, – прошипел Ветров, – Китаев купил тебе эту квартиру, и тебе было нормально, а я должен знать свое место?

– И где твое место? – огрызнулась Люся, отступив еще на шаг.

На всякий случай.

– Исключительно между твоих ног? – предположил он сердито.

От вспыхнувшей в голове непристойной картинки Люсю переклинило, да так сильно, что она непроизвольно глубоко вздохнула.

Наверное, это диагноз – возбуждаться во время ссоры, но Паша между ее ног – слишком заманчивая конфигурация, чтобы тратить энергию и время на дурацкие скандалы.

– Я тебе объясню, – проговорила она и рывком стянула через голову майку, – разницу между тобой и Китаевым. С ним я всегда была на ступеньку ниже. Всегда в зависимом положении. С тобой я на равных, Паш. И это охрененно заводит.

– Люсь?

Кажется, он малость обалдел от сеанса стихийного стриптиза, но ей было плевать. Она ощущала, как меняется атмосфера, буквально раскаляется. Ветров больше не злился, он хотел ее, и стремительная смена его настроения возбуждала тоже.

Вот как Люся умеет! Ап! И тигры у ног ее сели!

Безрассудно бросившись вперед, она оседлала его, сжав бедра коленями, ловя поцелуи.

– Скажи мне, – вдруг взмолился Ветров, крепко стискивая ее своими лапами, – что ты хочешь меня сильнее, чем его.

Это глупое соревнование было настолько бессмысленным, что Люся вообще не понимала, о чем тут говорить. Но все-таки ответила, жадно его целуя:

– Никогда никого так не хотела.

Для маренов похоть и любовь были синонимами, и Ветрову, кажется, от этого незатейливого признания сорвало крышу.

И Люся, окончательно отчаливая вместе с ним от берегов реальности, успела зацепиться за одиночную мысль: вряд ли такой способ сбивать его злость годится для общественных мест.

А потом и мыслей никаких не осталось.

– А как же целибат, о котором ты вчера говорила? – повязывая галстук, мирно спросил он.

Ветров был таким довольным и сияющим, что даже мысль о встрече с отцом не могла отравить его отличное настроение.

Люся лениво перевернулась на живот, все еще обнаженная, ленивая, томная.

– Ты слишком неотразим, Пашенька, чтобы я могла держать себя в руках, – хмыкнула она насмешливо, а потом осознала: черт, да ведь так и есть.

Вот этот волосатый, некрасивый, чокнутый марен с маленькими глазами и крючковатым носом напрочь лишал Люсю здравого смысла.

Чудны дела твои.

Он вернулся из гардеробной, поцеловал ее в плечо, потом в шею, спросил, страдая:

– Может, к черту отца?

– Иди уже, – строго сказала она, – договорились ведь. Только табельное возьми.

– На кой оно мне? – удивился он.

– Про трясовицу помнишь? Кто-то очень не любит тебя, Паш.

– Глупости, – отмахнулся Ветров, еще раз поцеловал ее и уехал в «Балалайку».

Люся проверила почту. Носов обвел зелеными рамками тех сотрудников губернатора Ветрова, кто, по его мнению, готов был поделиться с ними информацией.

Рядом с именем «Лидия Борисовна Ткачева» стояло два восклицательных знака и пометка: «Старая сплетница на пенсии». И откуда только Костя черпал свои сведения? Удивительный дар знать всё и всех.

Лидия Борисовна возглавляла отдел, в котором трудилась Настя Китаева.