Книга Люся, которая всех бесила, страница 43 – Тата Алатова

Самое время обзавестись парочкой новых фобий. Еще и психолога отобрали.

Антропологом ожидаемо оказался говорливый кащ, который радушно встретил Люсю в заваленном книгами кабинете местного университета.

– Да-да, дорогуша, – вещал он, угощая ее чаем и плюшками, – я понимаю, что это извечный вопрос: что сильнее – видовые особенности или индивидуальные черты личности? И тысячи лет нашего существования так и не дали четкого ответа на этот вопрос. Есть яркие примеры и того и другого. Возьмем, скажем, ладу, которая несколько лет была радикальной чайлдфри. Она выступала по телевидению и вела собственный блог, всем и каждому доказывая, что женщина – это больше чем контейнер для вынашивания ребенка. И где она теперь?

– Где? – с интересом спросила Люся.

Она помнила эту ладу, звезду десятилетней давности.

– Растит тройню! – торжествующе ответил антрополог. – Или другой пример: всем известная ярила, ушедшая в восемнадцатом веке в монастырь, позже ее канонизировали. Согласно ее дневникам, отказ от соблазнов давался ей куда тяжелее других послушниц, и она годами носила власяницу и вериги, умерщвляя плоть. Легендарный Ванька-Каин, вор и разбойник, родился домовиком.

– А коркоры?

– Коркоры… – Антрополог вздохнул. – Тут следует учитывать, что современные представители этого вида значительно отличаются от своих предков. Вот уже много веков никто не видел огромных трехголовых ящеров, а в шестом-седьмом столетиях от них спасения не было. Сегодня мы обвиняем ягов в геноциде, но не учитываем, что в те времена коркоры представляли собой глобальную угрозу для всех других видов. Однако природа мудра и заботится о равновесии. Если она создала ярил с их экстремальным либидо, то она же позаботилась о том, чтобы появились марены с соответствующим темпераментом. Более того, – тут старик весело прищурился, словно собираясь рассказать анекдот, – природа же наградила маренов невероятной скупостью – чтобы они не потратили все свои сбережения на алчных ярилок. Равновесие! Вот вы… – тут он бросил на нее оценивающий взгляд, – кимора, верно?

– Допустим, – согласилась Люся.

Люди редко угадывали, кто есть кто, в отличие от архов, чувствовавших друг друга. Кроме того, для выживаемости беззащитного лягушачьего вида пресловутая природа с ее пресловутым равновесием расщедрилась на острую интуицию. Благодаря этому Люся легко отличала виды, а порой (очень редко) могла предвидеть опасность.

– Киморы считаются склочниками, – продолжал антрополог, – но правда в том, что у них обостренное чувство справедливости, порой весьма своеобразное. Вот почему вы занялись журналистикой, – заключил он самодовольно.

– Как проницательно, – улыбнулась Люся кротко. – Мы можем вернуться к коркорам?

– Равновесие, да. Казалось бы, противостоять чудовищным ящерам было невозможно, но на защиту всего человечества намертво встали могучие яги. И Илья Муромец, и Добрыня Никитич принадлежали именно к этому виду, и только Алеша Попович был бояном, благодаря ему мы знаем о тех великих сражениях. Ведь героям всегда требуются песнописцы, правда? – Люся согласно угукнула, и антрополог увлеченно принялся разглагольствовать дальше: – Сегодня коркоры опасны лишь потенциально, долгие столетия преследований заставили их отказаться от видовой особенности, которая, кажется, стала уже атавизмом. Но предрассудки невероятно сильны в нашем обществе. Еще пятьдесят лет назад всех коркор принудительно запирали в спецучреждениях, а сегодня всего лишь ставят на обязательный учет.