Книга Люся, которая всех бесила, страница 95 – Тата Алатова

– Ни стыда у тебя ни совести, – засмеялась Нина Петровна, – говори уже, чего надо.

– Купите, пожалуйста, в интернете роман Антона Вешникова, пробегитесь по нему и расскажите, что думаете.

– Почитать книжку? Это я могу, – обрадовалась старушка. – Надеюсь, там будет тройня от босса и ректор-дракон.

– И девственница, которой придется грехопасть за долги непутевой семьи. Сначала она будет страдать, а потом обязательно втюрится в абьюзера и мудака. Потому что он окажется ранимым и с детской травмой. Надеюсь, вы хорошо проведете время.

– Я буду очень стараться, – заверила ее Нина Петровна.

* * *

Люся отправила интервью с дедом-коркором на вычитку еще утром, попросив корректора раньше времени не раскрывать интригу перед журналистами.

Впечатлительная Синичка прибежала в ее кабинет сразу, едва Люся появилась в редакции.

– Ну надо же, – возбужденно сказала она, – такой славный дед, как будто домовик или лад. Удивительно просто, насколько шаблонно мы все мыслим! Говоришь «ярил» – и представляешь себе стриптизера, говоришь «коркор» – и какое-то чудище. А тут фигурки, жёны, музей. И все такое мирное, уютное. Тебе не страшно было записывать интервью?

– Ну вряд ли он начал бы плеваться огнем на старости лет, – ответила Люся, улыбаясь.

Она любила Синичку и ее обостренное чувство справедливости. Не раз и не два редакция превращалась в зрительный зал, а Синичка выходила на метафорическую сцену, выдавая пламенные тирады в защиту умертвий или беззаботных дамочек, отдавших все деньги мошенникам, или разя острием своих словесных атак провинившихся, по ее мнению, мужчин, которых в целом считала не слишком полноценными существами.

Люсю забавляли эти стихийные выступления, напоминающие ей о тех временах, когда она сама еще не успела покрыться коркой цинизма.

Ветров написал ей ближе к обеду, подтвердив все данные, которые рассказал о себе дед-коркор. К этому времени Люся уже лично сверстала материал и десять раз похвалила Носова за прекрасные фото.

Осталось только нажать на кнопку «опубликовать», но она все медлила, не решаясь сделать это. Жизнь мастера керамики после этого изменится навсегда, и скорее всего – к худшему.

Она позвонила Январскому и еще раз спросила, уверен ли он, что готов к публичности.

– Пали из всех орудий, дочка, – благословил он ее, – я был рожден для славы.

И она опубликовала материал.

Спустя несколько секунд из редакции раздался пронзительный вопль Кости.

Понеслось.

Люся так стремительно рванула из конторы, что одеваться пришлось на лестнице.

Ну уж нет, товарищ Носов, фонтанируйте своими эмоциями в кого-нибудь другого.

Остаток дня Люся провела в музее, решив составить деду-коркору компанию на тот случай, если горожане припрутся с вилами.

Однако бои полыхали исключительно на интернет-страницах. Поглазеть на чудо-юдо прибежала только стайка школьниц, отчаянно хихикающих и, как им казалось, незаметно фоткающих деда. В конце концов он вдруг зарычал – вполне профессионально, – девицы взвизгнули и бросились врассыпную, а Январский рассмеялся, довольный собой.

Вечером позвонил Великий Морж и скупо похвалил Люсю. Неожиданно спросил, не хочется ли ей чем-то побаловать себя, а то они давно не виделись и вообще в последнее время очень отдалились.

Шубы-брильянты Люсю не вдохновляли. Не вообще, а именно сейчас. Отпуск ей пока не светил. Машина нравилась.