Книга Идеальная Эльза, страница 102 – Тата Алатова

– Определенно не собираюсь, – умиротворенно отозвался Кристиан, ожидая получить очередной нагоняй из-за того, что он так и норовит подмочить репутацию добропорядочного семьянина. Однако этой ночью на обычно суровую Эльзу снизошел добрый дух, и она не стала пытаться отослать его прочь. Просто пожала плечами, прошлась по комнате, рассеянно переставляя безделушки с места на место, а потом бросила на Кристиана немного смущенный взгляд.

– Показать вам кое-что? – спросила с несвойственной ей нерешительностью.

– Покажите, – слегка удивленно ответил Кристиан.

Тогда Эльза взяла его за руку, вытянула из кресла и подвела к стене напротив кровати, забранной темной тканью. Кристиан полагал, что там или дыра, или проплешина, на которую не хватило краски, но Эльза отдернула ткань в сторону, и он потрясенно присвистнул.

Это была картина, на которой был изображен его «Грандис», сверкающий на солнце витринами и белоснежными каменными боками.

– Я заказала картину сразу после того, как поступила к вам на службу, – проговорила Эльза, розовея. – В тот день, когда я попросила вас нанять госпожу Фабер для пошива одежды продавщицам магазина на улице Благочинства. А вы просто взяли и согласились. Какой-то глупый порыв, право слово, – раздосадованно добавила она, отворачиваясь.

А Кристиан снова подумал о том, что эта комната готовилась именно для него.

Все это – и картина, и убранство, и розовая Эльза – словно кипятком его окатило.

Жгучая волна пронеслась от пяток до макушки, член, как по команде, налился кровью, и он еще сам не понял, что делает, а уже стаскивал халат с плеч Эльзы. Несмотря на навалившееся безо всякого предупреждения пьянящее возбуждение, Кристиан все еще помнил про ее спину и развернул Эльзу лицом к себе, вжал в стену рядом с картиной, раздвинул полы халата в сторону и приподнял одно ее бедро, отводя его в сторону.

Он целовал ее неистово, слепо, безжалостно впиваясь в губы и осыпая короткими поцелуями шею и грудь. Эльза крепко обняла его за шею, вжимая в себя с таким же пылом, тянула за волосы, набрасывалась с поцелуями с не меньшей жадностью, и он вошел в нее со стоном облегчения и нетерпения, и внутри Эльзы было так тесно, и тепло, и упоительно, что Кристиан совсем голову потерял.

Он обладал ею почти грубо, толкался сильно и быстро, восторженно подвывая от ногтей, раздирающих его спину, и эта темная, скрытая, страстная сторона Эльзы Лоттар, неведомая ранее, кружила голову.

Никогда прежде в его жизни не было столь откровенной, порочной, всепоглощающей похоти, которая срывала бы все покровы, всякий налет цивилизации, выворачивая наизнанку.

Вытряхивая наружу первобытную жажду – женщины, власти, побед, сражений, захватывающих приключений, новых дорог, новых вершин и всего, что называется жизнью.

– Вы правы, – сказал Кристиан позже, когда они без сил рухнули на кровать, – фасон пурпурного платья вам совершенно не подходит. Он не в вашем характере.

– Что? – Эльза приподняла голову, с любопытством вглядываясь в него.

– У Греты Саттон вы должны излучать непробиваемую уверенность в себе. А это значит, что вам не нужно волноваться из-за слишком короткой юбки или из-за того, что все вокруг могут разглядеть цвет ваших чулок. Я уже написал госпоже Фабер, чтобы она перешила ваш наряд. На самом деле я пришел, чтобы сказать вам это.