Книга Горгона и генерал, страница 103 – Тата Алатова

— Что делает Эухения в доме Люси Смолл?

— Ах, это, — горгона выпрямилась и нахмурилась. — Мерзавка меня обокрала.

— Вот как? — генерал привалился к стволу дерева, разглядывая бледное после бессонной ночи и от обильной пудры лицо. Матовые черные глаза казались припухшими. Гиацинта плакала или просто устала?

— Помнишь, я дала Люси доступ к архивам Крауча? До сих пор не понимаю, что за приступ великодушия на меня тогда нашел. А она прихватила с собой нечто ценное, то, что Эухения до сих пор не может найти в её доме.

— И что же это?

— Кое-что, — ответила гематома уклончиво и прильнула к Траппу.

— Я мог бы помочь, — мягко произнес генерал, заключая её в свои объятия.

— Это длинная история, и у меня совершенно нет сил её рассказывать, — горгона зевнула. — Тебе надо снять для нас дом, где мы могли бы побыть вдвоем. Я теперь живу с Шарлем и скоро обзаведусь мужем, а у тебя и вовсе целое семейство в особняке.

— Гиацинта, — Трапп поцеловал её в висок, — я вовсе не собираюсь продолжать роман с замужней женщиной.

— Не говори глупостей, — отмахнулась она с досадой. — С каких пор тебе стали мешать мужья?

— С таких, что ты опять пытаешься напустить тумана там, где могла бы воспользоваться мною для решения своих проблем. Я великий генерал, слышала что-нибудь об этом?

Она подняла голову и поцеловала его долгим, неторопливым поцелуем. Её язык скользнул ему в рот, и Трапп поневоле ухватил горогу огромной лапищей за шею, не позволяя отодвинуться.

Ему все время казалось, что Гиацинта то и дело ускользает из его рук, как юркая рыба.

— Ты великий генерал, — прошептала она, — но не волнуйся, я о тебе позабочусь. Ты только ни во что не вмешивайся.

Остаток дня Трапп провел в довольно мрачном расположении духа. Он встретился с ювелиром, попросил Алисию показать Лизу её доктору и заняться гардеробом, потом отправился к королю с докладом о волках и о том, что по весне надо будет искусственно восстанавливать их поголовье. После обеда он разбирался с делами и инспектировал казармы, вникая в наследство Гарольда Бронкса.

Всё раздражало Траппа, и он то и дело ловил себя на том, что так и норовит сорваться на ни в чем не повинных офицерах, которые ему совершенно не нравились.

Уже ближе к ночи он выдернул из-под ареста Найджела Бронкса и назначил его своим адъютантом, чем поверг юношу в трепет, а остальных — в изумление, смешанное с возмущением. Молодой Бронкс был на плохом счету, он числился в недотепах и неудачниках, и Трапп ощутил некоторое удовлетворение от того, что поставил всех в тупик.

Но проведя несколько дней в казармах бок о бок с этим человеком, генерал открыл для себя умного и исполнительного помощника, который прекрасно понимал, где надо проявить инициативу, а где — получить четкие инструкции. Ему были чужды агрессия и насилие, зато он отлично пользовался мозгами и чутьем.

Как бы то ни было, из него получится вполне приличный и тактичный муж, лучшего горгоне не найти.

— Почему ты такой угрюмый? — спросил его как-то Чарли за завтраком.

Трапп лишь пожал плечами, не зная, как признаться в том, что больше всего сейчас он сердился сам на себя.

Надо ли позволить Гиацинте поступать так, как она считает нужным, или пора уже вмешаться?

Эухения не отвечала на расспросы про Люси Смолл, и этого следовало было ожидать.