Книга Ужасы Фобии Грин, страница 57 – Тата Алатова

Пожалуй, эта была самая длинная речь Креста, которую Фобия только слышала. Может быть, она вообще от него столько слов никогда не получала. Фобия склонилась над ним, положила ладони на впалые щеки с полуседой щетиной.

— Ты просто не умеешь, да? — спросила тихо, склоняясь еще ниже, так, что ее волосы упали ему на лоб. — Ты просто не знаешь, как это делается?

— А ты умеешь?

— Давай попробуем. Я рада тебе, Соло. Я очень тебе рада. Мне хорошо, когда ты рядом.

— Звучит несколько напыщенно. Я еще не дочитал до той страницы в твоем журнале, где ты вычитала эти слова, — он улыбнулся ей.

— Просто скажи: «Я рад быть с тобой, Фобия».

— Совершенно не рад. Ты слабая и постоянно влипаешь во всякого рода беды. Я бы хотел, чтобы ты была в другом месте — где-нибудь далеко, на тропическом пляже, и мальчики с бронзовым загаром угощали бы тебя коктейлями. И я бы знал, что у тебя все нормально, что ты не живешь под боком у параноика-Командора. Вот тогда бы я был рад, — Крест, наконец, пошевелился, запустил пальцы в растрепанные кудряшки, заправил за порозовевшие уши прядки волос, открывая ее лицо, погладил большими пальцами скулы. — Ты главное ничего не бойся, ладно? Мы со всем разберемся.

— Крест, — Фобия потерлась носом о его нос. — Я лежу на тебе совсем-совсем голая, а ты совсем-совсем одетый и говоришь очень много.

— Грин, ну я теперь совсем в растерянности. Я думал, что ты хочешь лирики. Я могу спеть серенаду. Или там сонет какой-нибудь прочитать. Хочешь сонет?

— Хочу тебя.

— Да нет же, серенада лучше. Слушай — я стою под луной и я сам не сво-о-ой.

— Ужас какой. Никогда так больше не делай, а то у меня появится новая фобия.

— Ты очень капризная. Невыносимо капризная.

Она улыбнулась — самодовольно, уже полностью утешившись. Тех разных всяких слов, которые он сказал сегодня, ей хватит, если их экономить, на целый год более-менее спокойной жизни.

— Это был не комплимент, — возмутился Крест, внимательно наблюдая за сменой выражений на ее лице.

— Иногда мне кажется, что ты почти живой, — прошептала она, все еще не в силах погасить улыбку. — Ну вот как будто не сидел несколько столетий в своей камере-одиночке. И у тебя не забирали сердце. И не возвращали его поломанным. Как будто ты правда умеешь чувствовать. И твоя преданность Наместнику не абсолютна.

— Фобия, я бы не стал на это сильно надеяться, — посерьезнев, ответил он.

— А я все равно буду, — упрямо возразила она и слегка прихватила его нижнюю губу зубами.

— Страна находится в упадке, — Мерак Леви печально покачал головой. — С одной стороны летние пожары не только сожрали весь урожай, но и обнажили беспомощность государственных структур, которые так и не смогли справиться с огнем. С другой стороны — постоянные контрибуции высушивают и без того скудные русла нашего благосостояния. До каких пор мы будем нести не только убытки, но и чувствовать себя побежденной нацией? Об этом не принято говорить, но наша страна стоит на коленях и сосет у победителя.

— Что же вы предлагаете? — Командор лениво, с ноткой снисходительности поглядел на оппонента. — Снова вступать в войну? Нести еще большие потери? Мы не готовы к подобному.

— Будем готовы, если воссоединим магию.

— Ох уж эта юность, — Командор приторно улыбнулся телезрителям, призывая их тоже умилиться вместе с ним. — В вашем возрасте, молодой человек, я тоже был фантазером.