Книга Ехал грека через реку, страница 106 – Тата Алатова

– Это я об стену, – признал Адам и зашипел, когда она коснулась его кожи ваткой.

– Не притворяйтесь, перекись не щиплет. Надо было намазать вас зеленкой, разгуливали бы завтра по своей конференции с зеленой рукой. Чтобы все видели, что вы только притворяетесь цивилизованным человеком, а на самом деле дикарь дикарем! Так вам и надо, – и, опровергая свои слова, она подула на его руку.

Адам не двигался, глядя на ее неровные пряди сверху вниз, на линию шеи, на потрепанный вырез футболки, на несколько веснушек на загривке, на ухо со множеством колечек.

– У вас удивительно изящные руки, – проговорила Ася, сменяя гнев на милость. Она держала его ладонь в своей и легко касалась ее пальцем. – Как у музыканта или художника. Длинные пальцы, тонкие запястья. Разве можно такой красотой бить человека?

Адам помолчал, справляясь с перебоями в дыхании.

– В детстве я мечтал рисовать, – наконец, сказал он. – Но меня все время отправляли на спорт.

– Вы же знаете, что можете начать рисовать хоть когда? – спросила его Ася и погладила линии на его ладони.

– Правда? – совсем не понимая, о чем она говорит, отозвался Адам.

Ему до смерти хотелось прикоснуться губами к этим веснушкам и оставаться неподвижным казалось невыносимым.

Ася запрокинула к нему голову, и стало совсем туго.

– Так что все-таки случилось? – спросила она.

Потребовалось несколько длинных секунд, чтобы вспомнить, как пользоваться словами.

– Просто глупость, которая не имеет никакого значения.

– Ерунда. Только глупости и имеют хоть какое-то значение, – ответила Ася, широко улыбнувшись. Лучики разбежались от ее глаз, заставив Адама трусливо отвернуться. Не глядя на нее, он потянул ее за руку, чтобы усадить на диван. Набрал воздуха и нырнул вниз, положив голову ей на колени. Ее пальцы тут же заплутались в его волосах.

– У вас было много мужчин? – ощущая себя полным идиотом, спросил Адам.

– Много – это сколько? – тут же уточнила Ася. – Десять? Двадцать? Сто? Тысяча?

– Простите. Это был дурацкий вопрос. Просто мне теперь сложно представить, что вы когда-то жили совсем другой жизнью, за пределами этого дома. И что рядом с вами были какие-то другие люди.

– Да, – ответила она задумчиво. – Мне тоже. Хорошо, что прошлое остается в прошлом, правда?

После обеда Адам просто сбежал с конференции, оставив на Вику все хлопоты. Ее взгляд обещал репрессии и насилие, и прямо из лифта он написал ей покаянное сообщение, пообещав отгулы и бонус.

Однажды он обанкротится, расплачиваясь с Викой за свои косяки.

Со второго этажа слышался дружный смех.

Воскресенье.

Что бы ни происходило в этом мире, это всегда был день Димдима. Никакая сила не могла заставить Асю отменить эту встречу.

Тихо поднявшись, Адам остановился на пороге, подпирая плечом косяк.

Димдим учил Еву играть в шахматы.

– Ешь эту пешку, – объяснял он.

– Есть? – недоверчиво переспросила его дочь.

– Ешь, – твердо повторил мальчик.

Ева вздохнула, подняла с доски фигуру и… попыталась ее надкусить.

Ну то есть натурально.

Опешив от изумления, Димдим поспешно отобрал у нее пешку, пока она не переломала себе зубы.

Ася хохотала так, что стекла задрожали. Ее племянник засмеялся тоже.

Ева смотрела на них с обидой и готова была расплакаться.

– Подумаешь, – сказал Димдим, – один раз я вышел на утренник без штанов. Забыл надеть шорты. Ась, скажи.