Книга Ехал грека через реку, страница 115 – Тата Алатова

Адам не дал ей договорить.

– Просто спи, – попросил он, – от твоих предостережений у меня то и дело умирает парочка нейронов. Я думаю, что состарюсь раньше тебя.

Она хмыкнула и послушно закрыла глаза.

– Ах да. Завтра я иду в кино с твоей бывшей, – вспомнила она. – Буду заверять ее, что тебе и дела нет до других женщин. Ооо, какое попадалово!

И она запустила в него подушкой. Адам отдал ей свою.

В кино? Ася с Викой? Что за нелепость.

Уткнувшись носом в кудряшки Евы, Ася втянула в себя ее запах и улыбнулась. В той сонной темноте, в которой она еще пребывала, утро было теплым и пахло любовью.

Но было что-то еще.

Тревога.

Адам.

Поцелуи.

Он сказал, что она нравится ему.

Сердце тяжело ударило в набат, и гул прокатился по всему телу.

Все это закончится катастрофой.

Титаник уже покинул порт.

Аннушка разлила масло.

Ася снова влюбилась.

Это Адаму она могла говорить, что угодно, но сама с ощущением неминуемой катастрофы узнавала все признаки.

Что она вообще ему вчера наговорила?

Как смогла заснуть после такого?

У нее не было против Адама ни единого шанса.

Против этих длинных ресниц, бросающих тень на смуглую кожу, этих черных глаз, чувственных губ, а самое главное – бесконечного терпения и доброты.

Только в юности обожаешь плохих парней. С возрастом начинаешь тянуться к чему-то теплому и безопасному.

Расслабилась.

Прохлопала тот момент, когда декоративный плюшевый котик выпустил вполне настоящие когти.

Она не будет сейчас думать о складках на своей талии и слишком полных бедрах или морщинах. Адам все это уже видел во многих ракурсах. И все равно его накрыла эта странная блажь.

В конечном итоге человек ничего не может сделать со своим возрастом, но если он еще ничего и не хочет делать и с собственным весом тоже, а его все равно целуют, то дело здесь вовсе не во внешности.

Но вот о чем следовало действительно задуматься – о собственных закидонах.

Ни к чему обрушивать на бедного мальчика потоки своей неуравновешенности.

Возможно, впервые в жизни ей хотелось не защитить себя от мужчины, а защитить мужчину от себя.

– Вы с Евой очень странная парочка, – раздался шепот Адама за ее спиной, – ты, прежде чем заснуть, четыре раза сбегала в детскую, чтобы полюбоваться, как она спит. А она пришла в твои объятия под утро. Попугаи-неразлучники.

Ася вздрогнула, ощутив, как его палец повторяет очертания осинового кола между ее лопаток.

Легкое и беспощадное прикосновение, заявляющее о том, что он и не думает делать вид, что забыл про вчерашнее. А намерен двигаться вперед.

– Хочешь, я сам отвезу сегодня Еву на танцы? – спросил Адам.

И в этом «ты» было столько стелющегося по венам эротизма, словно они сменили не форму обращения друг к другу, а вступили в стадию волнующей прелюдии.

Возможно, так оно и было.

– Нет, – ответила Ася тихо, – я хочу, чтобы ты поехал с нами, а потом позавтракал со мной. Мне нужно кое-что сказать.

– Не хочу, – быстро отказался Адам, и это удивило ее. Ася, наконец, стянула маску с глаз и повернулась в нему.

Она вдруг поняла, что он никогда прежде ни в чем ей не отказывал.

Такое вообще возможно?

– Не хочешь?

– Ты начнешь меня отговаривать и переубеждать. Не хочу.

– Я просто обрисую некоторые перспективы.

– Не хочу.

– Снова! Снова! – Ева дернула ногой. – Почему вы все время болтаете? Тут, между прочим, ребенок спит!