Книга Ехал грека через реку, страница 131 – Тата Алатова

Ася молча подхватила Еву на руки и ушла из кухни.

Прошла через гостиную, игровую и вместе с девочкой спряталась в шкафу в спальне.

Тут было темно и спокойно.

– Это наш шкаф для секретов, – шепнула она, изо всех сил прижимая к себе Еву. – Здесь нас никто не услышит и не увидит. Мы спрятались от всех на свете.

– У тебя есть секрет? – после долгого молчания спросила Ева.

– У всех есть секреты. Мой секрет в том, что сейчас я очень сержусь на твоего дедушку. А мы не должны сердиться на дедушек. Мы должны любить дедушек. Но иногда мы сердимся и на тех, кого очень любим.

– На меня ты тоже будешь сердиться?

– Конечно. Ты будешь расти, становиться взрослее, перестанешь меня слушаться. Я стану на тебя сердиться, и ты на меня тоже. Мы даже будем ругаться. Но все равно не перестанем любить друг друга.

Ева посопела, потом встала на колени и отвела волосы от Асиного уха.

– Я сержусь на маму, – прошептала она едва слышно.

– Твоя мама сейчас плавает на лодке в открытом море, – осторожно проговорила Ася. – У нее там не работает телефон. Но мы с тобой можем написать письмо, положить его в бутылку и бросить в реку. Тогда это письмо доплывет до твоей мамы.

– Не хочу, – подумав, решила Ева. – Дедушка сказал, что может быть… новая мама? Как это?

– Никак. Новых мам не бывает.

– Я хочу поменять маму.

– Это же не коробка молока, которую можно вернуть в магазин, если оно оказалось испорченным. Нам нужно научиться любить твою маму, даже если мы сердимся на нее.

– Не хочу, – снова отказалась Ева.

– Ну знаешь ли. Я тоже не хочу любить пончики и шоколадки, но любовь – редкостная крокозябра.

– Ну Ася! – Ева фыркнула. – Ты как маленькая.

– А ты думаешь, взрослый человек стал бы с тобой сидеть в шкафу?

– Пап, – Адам поставил перед ним кружку кофе, – я хочу сказать…

– Как она посмела унести мою внучку? Немедленно верни девочку обратно! Я специально приехал ее поздравить! Что за вздорная, невоспитанная тетка. Ты совсем не думаешь о том, кто воспитывает твою дочь?

– Ты уверен, что посторонние должны присутствовать при этой беседе? – уточнил Адам, даже не глядя на Альбину. – Не староват ли ты для того, чтобы становиться сутенером?

На секунду показалось, что отец ударит его – так он взбесился. Но он лишь запустил кружкой с кофе в стену.

– Ну знаете ли, – Альбина ойкнула и отступила, – все это непохоже на знакомство с приятным парнем. Это какой-то триллер! – и она ушла, демонстративно громко цокая каблуками.

– Ты соображаешь, что вообще несешь! – набросился на него отец.

Адам, повернувшись к нему спиной, разглядывал брызги и подтеки от кофе на стене. Интересно, это вообще отмоется? Или придется красить заново? А впрочем, все равно скоро начнется ремонт.

– Пап, я сменю программу на дверных замках, ты больше не сможешь входить, когда тебе вздумается, – сообщил он без всякого выражения.

– Теперь ты не пускаешь меня в мой собственный дом?

– Технически и фактически это уже несколько лет мой дом. Все документы оформлены на меня. Ты же не надеялся, что я сейчас воспылаю обидой и уйду отсюда с чемоданом?

– Почему ты такой неблагодарный? – отец все еще бесился, и Адам чувствовал себя льдиной в огне.

– Потому что я не позволю тебе ломать психику моей дочери. Твои нелепые выходки ставят в тупик пятилетнего ребенка, и я, как никто, могу ее понять.