Книга Ехал грека через реку, страница 64 – Тата Алатова

– В таком случае мы поедем к ним завтра же.

– Мы? Адам, у меня родители советской закалки. Они все не так поймут.

– Ася, не придумывайте. Завтра я загружу вас троих в машину и отвезу к вашим родителям. Заодно и Димдим навестит бабушку с дедушкой.

– Завтра, – растерянно протянула она и посмотрела в зеркало.

Рука Адама так и лежала на ее животе, и это было очень красиво.

– Я подумаю об этом, – пробормотала Ася.

Подбежала Ева, нетерпеливо сбросила отцовскую руку и прижалась к животу ухом.

– Алло, – громко сказала она. – Как слышно? Я Ева, и я никуда не улечу в самолете!

Мрачно наблюдая за тем, как Ася уминает лимонный пирог, Адам спросил:

– Какие у вас родители?

– Обыкновенные. Когда мне было двадцать, они просили меня не торопиться с замужеством. Когда мне исполнилось тридцать, то ужасно сетовали на то, что я уже стара для замужества. Последние годы они утратили всякую надежду на мой счет и оставили меня в покое. Уныло сознавать, что я приплетусь к ним с опущенным хвостом и попрошу о помощи.

– О чем вы говорите?

– Сколько бы я об этом ни думала, но мне придется переехать к ним после рождения ребенка, – с неудовольствием признала она. – Все-таки мне может понадобиться помощь. Олег прав, в одиночку я с этим не справлюсь.

– Издеваетесь? – наклонившись к ней, яростно и тихо зашипел Адам. – Вы что, не слышали, что сказала Ева несколько минут назад? Она никогда не бросит вашего ребенка! А я не позволю вам бросить ее!

– Это вы издеваетесь, – зашипела Ася в ответ. – Это же младенец, Адам. Младенец! Памперсы! Бессонные ночи! Болячки! Послеродовая депрессия! Тотальная загрузка на фуллтайме! Я вам больше скажу – на последних сроках я вообще не смогу полноценно приглядывать за Евой.

– Значит, мы наймем вам няню! – категорично и властно решил Адам. – Десять нянь! Но я не хочу больше даже слышать о вашем переезде.

– Ого, – впечатлилась она. – Вы сейчас выглядите весьма убедительно. Малость абьюзно, но где-то на генетическом уровне я испытываю трепет и волнение. Разве вы не должны были просто молча уйти, чтобы окуклиться?

– Я прошу вас не шутить о таких вещах, – Адам обессиленно прижался лбом к столешнице. – Когда дело касается Евы, я теряю всякое чувство юмора.

– Ну не сказать, что в остальное время вы им блещете.

– Ха. Ха. Ха.

– Послушайте, – Ася тоже легла щекой на столешницу и за макушку повернула голову Адама так, чтобы видеть его перевернутое лицо. – А вы не могли бы вот все то же самое проделать с Викой? Главное – интонации. Огонь!

– Что я должен сделать с Викой? – не понял он.

– Показать, что вам не все равно.

– Разумеется, мне не все равно, – скривился Адам. – Я чувствую себя опустошенным.

– Ну так расскажите ей об этом.

– Не могу, – коротко ответил он.

– Почему?

– Просто – не могу. Какой смысл останавливать того, кто хочет уйти? И вообще, – вдруг рассердился он и поднял голову, – почему вы повсюду суете свой нос?

– Жизнь дана на добрые дела, – объяснила Ася и снова вернулась к пирогу.

– Как вы с таким неуемным любопытством жили в одиночестве?

– С удовольствием. Я прекрасно провожу время сама с собой. Однажды я не выходила из дома два месяца, – похвасталась она.

– Вот уж достижение! – фыркнул Адам.

– Что за великий исход? – спросила утром Вика, глядя в окно на то, как Адам запихивает в машину детей, щенка, вещи, бутерброды и термос с чаем.