Онлайн книга «Чокнутая будущая»
|
Да у меня даже отчество липовое! Заревев от обиды, я некоторое время металась по дому, потом бросилась на интернет-страницу университета. Открыла ее. Закрыла. Выскочила в сад и начала перекапывать длинную грядку под зелень. Через пару минут бросила лопату и, усевшись прямо на землю, снова достала телефон. Стравинский, Стравинский… Вот он, голубчик. Почему качество фото такое невнятное? Обычный мужчина. Лысоватый. Нос довольно длинный. Лицо… как лицо. С той натянутой улыбкой, когда человека ставят у белой стенки и заставляют фотографироваться. М-да… В моем воображении отец представлялся невероятным красавцем. Дядей Степой милиционером и Антонио Бандерасом в одном лице. А это что такое? Подождите-подождите. Как сказала мама? Что он был ее преподом? Мой отец спал с собственной студенткой? Да что же такое делается-то! Я еще немного поплакала, потом приняла душ, переоделась и поехала в университет. Там как раз проходили дни открытых дверей для будущих абитуриентов, и я надеялась, что мой случайный папочка не отлынивает от этой повинности. Не сказать, что я знала, как именно собираюсь поступить. Вроде бы неуместно сваливаться на человека как снег на голову с воплем «Здравствуйте, я ваша тетя!», то есть дочь, конечно. Мне просто было интересно взглянуть на него поближе. Я же имею на это право? Или нет? Что такое «отец»? Человек, который однажды оплодотворил мою маму, или плоть от плоти моей? Почувствую ли я зов крови и все такое? Ехала я на автобусе, потому что так и не поняла, хочу успеть или опоздать. В фойе скучали студенты-волонтеры. Мне они обрадовались как родной: ура, человек! Все какое-то занятие. – Какой факультет вас интересует? – подскочил ко мне самый бойкий. – А Стравинский?.. – делая взрослое озабоченное лицо, спросила я с важным видом. – Стравинский? А, биолог! У него, кажется, открытая лекция в поточке. 112б. Давайте я вас провожу. Вот до чего им нечего было делать. Что будет, если на лекции так же пусто, как в фойе? Что будет, если я окажусь единственным слушателем? Я шла за своим проводником и терзалась, терзалась. К счастью, в аудитории присутствовала горстка школьников, оккупировавшая передние ряды. Я тихо села сзади, приглядываясь к человеку за кафедрой. Он бубнил лекцию монотонно, без огонька. Тоскливо было Стравинскому, тоскливо было его несчастным слушателям, тоскливо стало и мне – за компанию. А что, поинтереснее отца для своей единственной дочери нельзя было выбрать? Устыдившись, принялась разглядывать его с удвоенным вниманием. Совести у тебя нет, Мирослава! Как можно быть такой неблагодарной? Ты же всю жизнь мечтала об этой минуте, так давай же, немедленно стань счастливой. Интересно, сколько ему? Судя по всему, он старше моей матери примерно лет на десять. Наверняка есть жена и другие дети. Мои братья и сестры. Как бы они меня приняли? Вряд ли с распростертыми объятиями, да? Кому весело столкнуться нос к носу с тайным грешком своего отца… А если он одинок? А если, лежа перед сном, жалеет о том, что так и не завел ребенка? А если я стану для него утешением? Интересно, он вообще знает о моем появлении на свет? Почему я не выпытала сначала все подробности у мамы? Надо поискать его в соцсетях, вот что. Тихо покинув университет, я купила стаканчик кофе, булочку и спустилась по пешеходке вниз, на набережную. |