Книга В самом Сердце Стужи. Том II, страница 114 – Александр Якубович

Медведь замер, после чего повернулся в нашу сторону.

— Не делайте резких движений… — пробормотал Геберик, после чего скосил взгляд в мою сторону. — Милорд! Вы слишком большой! Пригнитесь!

Но было уже поздно. Взгляд мелких глазок-бусинок уже зацепился за мою фигуру, после чего зверь издал трубный рык и встал на задние лапы, тяжело втягивая ноздрями воздух. Я медведей вживую видел всего пару раз, но этот показался мне не таким и большим, метра два с хвостиком, он был даже ниже последнего косолапого, которого я видел в цирке.

— Если бросится… — продолжил шептать Геберик, едва шевеля губами, но закончить не успел.

Шатун долго не размышлял и перешел от демонстрации размеров сразу же к атаке — что было характерно для этих животных. Медведи вообще не слишком богаты на эмоции и сигналы, такова особенность их одиночного образа жизни. Там, где более мелкие или стайные животные вырабатывают целую сигнальную систему, а у многих есть еще и мимика для общения друг с другом и внешним миром, медведям все это без надобности. У них нет врагов кроме других медведей, которых они стараются избегать.

Так что когда на нас понеслась эта туша, выражение морды у зверя даже не изменилось — всё та же приоткрытая пасть, тяжелое сопение и немного опущенная, плоская голова. Только теперь он не стоит и не вынюхивает, кто тут шумит, а несется в нашу сторону с вполне понятными намерениями — разорвать противников в клочья.

Единственное правильное действие в такой ситуации — броситься врассыпную, укрываясь за деревьями, что мы и сделали. Медведь проигнорировал весь отряд и сфокусировался на мне, очевидно, посчитав меня своим главным противником. Зверь замер на том месте, где еще секунду назад стоял я, трубно зарычал, после чего, мотнув головой, сделал еще один бросок, огибая дерево, за которым я сейчас прятался.

— Милорд!!! — первым мне на помощь пришел Ларс.

Мужчина бросился вслед за медведем, выставив перед собой копье, и попытался пробить бок животного, но только повредил шкуру. Шатун на секунду отвлекся, повернулся к моему заместителю и с невероятной скоростью ударил лапой по древку, выбивая острыми когтями оружие из рук Ларса.

Но на помощь нам уже спешили и остальные. Грегор двигался медленно, выставив перед собой рогатину — мой оруженосец был серьезно нагружен и даже не успел сбросить заплечную сумку, в которой тащил припасы и прочие вещи, которые могли нам понадобиться. Охотники же свои котомки уже побросали и стали обходить шатуна с двух сторон, держа копья на вытянутых руках и готовые в любой момент нанести удар, если медведь бросится в их сторону.

Зверя надо бить, так просто он нас уже не отпустит. Может, и были шансы его спугнуть, если бы эта встреча случилась летом или по осени, когда медведь уже нагулял жира и не так проворен, но шатун был голодным, злым, худым и от этого очень быстрым.

— Стойте рядом с деревьями! Если бросится, то прячьтесь! — скомандовал Геберик, заходя по дуге и стараясь встать между мной и медведем, чтобы принять удар.

Шатун окружить себя не позволил: сначала бросился в одну сторону, потом в другую, кусая воздух перед собой и отгоняя надоедливых двуногих, которые вмешивались в его то ли поединок, то ли охоту. Каждый раз мужчины отпрыгивали за стволы вековых сосен, скрываясь из поля зрения зверя и заставляя его остановиться, только чтобы остальные успели занять более выгодные позиции.