Книга В самом Сердце Стужи. Том II, страница 35 – Александр Якубович

На самом деле я изначально планировал отправить кого-нибудь статусом пониже, потому что в ближайшее время в городе начнутся серьезные дела. Пахота, подготовка к летней кампании, суд и казнь Легера. А судя по тому, какое вытянутое лицо было у приказчика, когда я вводил его в курс дела, вопрос петли уже был решенным, даже если мы не получим доступа к книгам торговой гильдии соседнего города. Дел было, как у дурака фантиков, я вроде постоянно чем-то был занят, но меньше проблем на наделе не становилось. Так это еще крестьяне и крепостные по хатам сидят и лапти-корзины плетут у лучины, а как начнется весна и все они полезут со своими вопросами, что мне делать?

Касательно весны у меня были некоторые опасения. Снега так толком и не выпало — лишь слегка припорошило — и хотя агрономом я не являлся, но что-то мне подсказывало, что те немногочисленные озимые, которые тут выращивали, такого издевательства не переживут. А если и переживут, то уж точно большого урожая ждать не стоит.

Каждый ребенок знает, как важен снег зимой. Он укрывает поля и почву от глубокого промерзания, а весной является естественным источником влаги, благодаря которой и начинается период цветения и роста всего и вся. Весной до мая так-то дождей не слишком много, во всяком случае, в этих широтах.

Но снега не было. Наши кони стучали копытами по промерзшему до состояния лунного пейзажа большаку, вокруг было мрачно, грязно и темно. Блин, как же было темно без снега! Мне плевать на урожаи и надои, которые упадут с такой погодой. Дайте снега, чтобы после захода солнца не было так мрачно и уныло!

Единственной моей отдушиной во всей этой истории стала Эрен.

При мысли о жене, вспомнилась та ночь, когда Эрен ждала мучительной смерти от отравления. Я честно надеялся, что она успокоится и уснет сама, но девушка ворочалась, как на вертеле, так что пришлось с ней поговорить и успокоить.

Самое главное, что Эрен в ту ночь ко мне так и не повернулась и не смогла увидеть выражение моего лица. Потому что если бы я встретился с этой девушкой взглядом, неизвестно вообще, что произошло. А так я взял ее в захват и думал только о том, чтобы унять ее нервную тряску и ни в коем разе не прижиматься к собственной официальной супруге больше необходимого.

Почему-то я был уверен, что если у нас установится физическая связь раньше эмоциональной, это все только испортит, и я потеряю тот потенциал, которым обладала Эрен. Это были эгоистичные, почти нарциссичные мысли, в которых я убеждал себя в том, что просто хочу использовать свою подозрительно умную и всезнающую жену по полной программе.

Но был над ухом и второй, мерзкий насмешливый голосок иной части моего сознания, который нашептывал мне совсем другие вещи.

Например, этот голосок напоминал мне, как Эрен вела себя в брачную ночь. Я понимал, что воспитание девушки не позволяло ей жаловаться или даже заговорить со мной о своих страхах, но та обреченная холодность, на которую я нарвался, та бесполезная жертвенность, от которой мне становилось тошно, произвели на меня неизгладимое впечатление. И столкнуться с такой реакцией еще раз было бы просто невыносимо. Я бы хотел, чтобы она на меня смотрела так же, как смотрела в кабинете, когда я быстро записывал суммы сделок под ее диктовку. Или со злостью и отчаянием, когда узнала, сколько времени простояла в горшке каша. Или с озорным блеском, как на конюшне, когда Эрен рассказывала мне про жреца Петера.