Книга В самом Сердце Стужи. Том II, страница 49 – Александр Якубович

Имя у этой напасти было одно — хлеб и жир. Большая часть рациона состояла тут из круп, хлеба и свиного сала. А это углеводы и жиры, от которых растет не мясо на костях, а только размер задницы. Увеличить же количество белковой пищи в рационе пока не представлялось возможным. Это под меня надо будет отдельную птицеферму заводить, если вспоминать времена, какое питание мне прописали во время борьбы с атрофией. А тут я еще и был физически активен…

Вопросы средневекового рациона и бодибилдинга сейчас должны были интересовать меня меньше всего. Стоило сосредоточиться на том, что мне нужно будет сделать сегодня в полдень.

Дружина собралась без проволочек, следуя команде Арчибальда. Подняли всех без исключения — все были при оружии, в легком доспехе и готовые применить силу, если по какой-то тупой задумке Легера попробуют отбить. Те, кто служил на воротах, сейчас оставили по человеку на постах и тоже подтянулись на площадь.

Передо мной раскинулась толпа. Конечно, ей было далеко до среднего пассажиропотока на обычной станции метро в час пик, но по местным меркам тут яблоку было негде упасть. Привели даже малолетних детей — а они в переписи населения не учитываются — так что общее число народу перед помостом уверенно перевалило за три сотни человек. Была тут и жена Легера с детьми — госпожа Ида стояла в первом ряду в каких-то черных тряпках, с опаской косясь на сограждан.

Всем своим парням я дал четкое указание: сегодня без зазрения совести пускать в ход кулаки и короткие дубинки-гасило, если кто-то решит прорваться к помосту, устроить драку или что-то в этом роде. Решение это я огласил еще вчера, так что слухи быстро распространились через подружек моих парней среди местных. И сейчас я видел, как мужики-мастеровые и крестьяне, пришедшие из ближайших к городу поселков, опасливо косятся на бойцов в кольчугах и шлемах.

Вот, Арчибальд обернулся ко мне и коротко поднял ладонь, мол, пора начинать. Народ, который не понимал, чего это их барон молча стоит и смотрит перед собой, притих мгновенно, едва мне стоило пошевелиться. В воздухе витало напряжение.

Я решил не рисковать — все же, опыт проведения казней у меня был нулевой — так что Легера вывели за пределы замковых стен в последний момент.

Шесть бойцов. Двое ведут под руки бывшего бургомистра, еще четверо — сопровождают их широкой коробочкой. Людей за линию помоста мы не допускали, так что вся процессия без проблем дошла до деревянной конструкции, которую сколотили по моему указу.

Выглядел Легер плохо. Впалые глаза и щеки, осунувшийся и серый, сразу было видно, что эту ночь мужчина не спал. Не знаю, молился ли он Алдиру или проклинал меня за сам факт моего появления в городе, это было уже не важно. Одет он был в простую льняную рубаху и штаны, а на плечах — обычный плащ, чтобы приговоренный не замерз раньше времени. Мучать казнокрада холодом перед смертью в мои планы не входило, он свое получит, и совсем скоро.

Вот, мужчину завели на помост и поставили на колени прямо под перекладиной виселицы, а вперед, после моего разрешения, вышел королевский стряпчий, разворачивая листы протокола приговора. Народ, завидев движение, перестал гудеть и обсуждать Легера, чье появление взбаламутило людей, а начал внимательно вслушиваться в то, что говорил королевский приказчик.