Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 143 – Марика Полански

Я достала из ящика стола увесистую папку с лекциями и многозначительно посмотрела на Андреаса и Рафаэля. Те сложили руки перед собой на манер отличников и смотрели на меня с таким вниманием, которому позавидовал бы любой профессор Академии. Так и хотелось отчитать их за попытки подслушать разговор, но в голову пришла другая идея.

Тихо зашуршали занавеси на окнах, и вскоре в аудитории воцарился приятный полумрак. Щёлкнув, зажужжал магопроектор, и на белом экране появилась окаменевшая голова с раскрытом в агонии ртом.

— Итак, мои золотые, сегодня отойдём немного от языка и поговорим о законотворчестве древнего Архона, которое оказало существенное влияние на развитие современных заклинаний. В частности, поговорим о преступлении, которое древние архонцы считали самым страшным.

— Это какое же? — подал голос Рафаэль.

— Шпионаж.

По аудитории прокатилось несколько смешков. Я сделала глубокий вдох, стараясь выбросить из головы встречу с Фицпатриком, и поднялась из-за стола.

* * *

Когда я вернулась домой, то почувствовала, как с меня буквально стекает накопившаяся усталость от всего, что произошло: разговора с Фицпатриком, лекции, бесконечного дня.

В комнате царил привычный полумрак, рассеиваемый лишь приглушенными отблесками осветительных артефактов, которые зажглись едва я переступила порог своих апартаментом. За плотно задернутыми шторами ливень превратился в мелкий противный дождь. Гостиная с её резным креслом с высокой спинкой и темным, слегка потёртым книжным шкафом, забитым фолиантами в кожаных переплетах, казалась сейчас спасительной гаванью.

Наконец-то я дома. Упав в кресло, я с трудом скинула с распухших ног туфли и принялась стягивать чулки, которые снова ухитрилась намочить на обратном пути. В голове всё ещё крутились обрывки разговора.

— Кто постоянно прикрывает тебя… — передразнивая манеру Фицпатрика, пробормотала я. — Твое любопытное прошлое с господином ван Вилсоном…

Потёртый старый ковёр приятно защекотал голые стопы. Я подошла к зеркалу, висевшему напротив кресла.

— Скотина! — сказала я своему унылому отражению и состроила рожицу. — Ну натурально — скотина! Мерзкий, гнусный шантажист.

За такое можно ещё раз наслать кровавый понос. Одно меня удерживало от опрометчивого шага: то, что прощалось в студенческие годы, сейчас могло окончиться статьей за злонамеренное колдовство.

Внутри что-то щёлкнуло. Что-то было не так. Обычно в коридоре меня встречала радостная Книга. Но сейчас не было ни радостного клацанья обложкой, ни шелеста страниц.

Жан Сержан висел у окна, притворившись тенью от шторы. Его молчание всколыхнули во мне самые недобрые предчувствия. Пальцы мгновенно полыхнули алым пламенем, готовым сорваться с пальцев в любой момент.

Кем бы ни был тот, кто прокрался в мои апартаменты, у него были явно не добрые намерения.

Стараясь не шуметь, я на цыпочках прокралась к двери и, выскочив, резко выбросила руку вперёд, в сторону силуэта, сидевшего за моим столом. Огненно-красный шар соскользнул с пальцев, но с шипением растворился в воздухе, не долетев до человека. Прежде чем я успела сообразить, что происходит, поток воздуха ударил в грудь, и меня отбросило на кровать.

Послышался глухой стук — я крепко приложилась головой о спинку кровати. Перед глазами тотчас заплясали желтоватые звёздочки, в ушах зашумело. Кто-то навалился на меня, прижав к кровати.