Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 77 – Марика Полански

— Я испугалась, — пробормотала я и сделала маленький глоток, не сводя взгляда с О'Рэйнера. Красив, всё же, чертяга! Злой и красивый, глаз не оторвать…

Я мысленно отвесила себе оплеуху. Как вообще можно было думать о чём-либо, кроме угрозы, которая нависла над моей бедовой головой?! Однако мысли приняли иной оборот, совершенно далёкий от приличий. Это было непроизвольно, и я, несмотря на все усилия, никак не могла изменить этого.

Тряхнула головой. Соберись, Эжена! В конце концов, обстановка не располагает к флирту. Я осторожно поставила чашку на столик и, прикрыв глаза, потёрла виски пальцами.

Всё стало нелогичным, как в дурном сне. Вэлиан в любой момент мог отдать приказ отправить меня в дознавательскую, чтобы я не выдала его тайны. Однако вместо страха я испытывала странное влечение, невероятно острое и оттого ещё более притягательное. Стало неудобно и жарко в собственной одежде. Сердце забилось быстрее, кожа так и горела, требуя, чтобы её коснулись. И чтобы это сделал только один человек…

Воображение уже вовсю рисовало такие картины, что автор «Девичьих забав» удавился бы от зависти. Я поёрзала в кресле и снова потянулась за чаем. Пара глотков чуть прояснили сознания, но это не слишком и помогло.

Под кожей разбегались тоненькие жаркие волны магии. Мне стало трудно дышать. Яркие откровенные сцены, порождённые сознанием, утягивали меня, точно вязкая болотная топь…

— О чём вы думаете, Эжена?

Я едва не поперхнулась чаем и захлопала ресницами. Вэлиан смотрел на меня так, будто догадался, какие именно мысли меня одолевают. А я же смотрела на его губы и внезапно осознала, что хочу узнать, как он целуется.

— Так… ни о чём, — смущённо кашлянула, нахмурилась и ляпнула первое, что пришло в голову: — Мне стыдно, что я сломала вашу орхидею.

Вэлиан закатил глаза и медленно выдохнул. Казалось, он сдерживается, чтобы не схватить меня за плечи и не тряхнуть как следует.

— Вас мало пороли в детстве, — заключил он, сжав пальцами переносицу. — Но с вашим характером вам бы понравилось.

Сев в кресло напротив меня, О'Рэйнер сложил руки на груди. Холодный сквозняк едва коснулся моих висков и пробежался по затылку, как будто чужие пальцы коснулись моей головы.

Я слышала, что инквизиторы частенько используют подобные приёмчики, чтобы достать нужную информацию из головы подозреваемых. Но подобное являлось противозаконным, так как могло повредить разум человека.

— Интересно, — пробормотал Вэлиан. Он смотрел прямо, не моргая, как будто впал в транс. — Очень интересно…

— Послушайте, — я тряхнула головой, пытаясь прогнать неприятное чувство. — Хватит уже копаться в моей голове! Не думаю, что вам будут интересны конспекты уроков… Да в конце концов! Я вам разрешения не давала.

— А оно мне не нужно, — его взгляд приобрёл осмысленность, и министр хищно осклабился.

Я никогда не считала себя жертвой. Да, были трудные ситуации. Да, хотелось всё бросить и опустить руки. И да, были моменты, когда казалось, что нет никаких сил и что обстоятельства вот-вот и сломают пополам. Приходилось отступать, замирать на месте и падать. Но все люди проходят через трудности. В конце концов, вся жизнь — это сплошная полоса препятствий, которые необходимо преодолеть, чтобы стать лучше.

Однако, пока я сидела напротив министра, меня охватило чувство, близкое к отчаянию. Руки немели, на кончике языка появился противный металлический привкус. И, честно говоря, я даже не знаю, что больше меня ужасало в тот момент: то, что О'Рэйнер пытался залезть ко мне в голову, или то, что я почувствовала себя слабой и беззащитной.