Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 8 – Марика Полански

— Взаимно, господин ректор.

— Госпожа Фиссо высокого мнения о ваших способностях, — продолжил Фицпатрик, переплетя длинные пальцы на животе. — Но хотелось узнать, а чего вы сами ждёте от этой работы? Зачем она вам?

«Денег. И желательно побольше», — промелькнуло в голове, но вслух произнесла другое:

— Мне нужна практика в архонском языке. А в столице не так много мест, где это можно сделать. Либо Академия, либо Женский Универстит, либо Историко-исследовательский центр магической проблематики.

Сказала, и аж сама удивилась спокойствию и деловитости собственного тона.

— А вы когда-нибудь преподавали?

— На пятом курсе Университета вела объединённые занятия, — я покачала головой, пытаясь вспомнить все подробности. Занятий я провела от силы пару раз, но это не главное. Главное, как это преподнести. — Не думаю, что с тех пор что-то изменилось в урочной системе.

— Но между университетом и сегодняшним днём прошло семь лет, — мягко проговорил Фицпатрик, но в его голосе послышались стальные нотки. А сложилось чувство, что он, вооружившись иглой, пытается найти и расковырять слабое место. — Чем вы занимались всё это время?

— У меня была артефакторная лавка. К сожалению, её больше нет. Помимо этого, уделяла много времени переводу архонским рукописям, часть из которых были опубликованы в энциклопедии «История магии» и в сборнике статей, посвящённых языковому влиянию на удержание и развитие магии.

Фицпатрик поджал губы, посмотрел на книжный стеллаж, стоя́щий за моей спиной, и задумчиво покачал головой. Я же пристально уставилась на него, ожидая очередного вопроса с подвохом. Небрежно взлохмаченные тёмные волосы, посеребрённые у висков, аккуратно подстриженная борода, заострившиеся черты лица и все те же пронзительно-синие глаза. Фицпатрик был из тех мужчин, которым возраст добавляет своеобразного обаяния, харизмы. Разница у нас с ним была небольшая — года три-четыре, но он выглядел значительно солиднее.

Возможно, дело было не только в возрасте, но и в должности, которую он занимал.

Невольно подумалось, что ректор по-прежнему разбивает девичьи и женские сердца. И, как у любого человека, привыкшего добиваться всего в своей жизни, от него исходил тонкий флёр уверенности. Если бы я его не знала, то непременно попала бы под влияние этого обаяния.

Меня не отпускало чувство, что Фицпатрик умело пользуется не только своим положением, но и способностью пустить пыль в глаза, чтобы потом вывернуть человека наизнанку. Люди не меняются. Они становятся умнее и сдержаннее, но тёмную сторону личности изменить не в состоянии — такова их природа.

Ректор развернул фолиант и ткнул пальцем в первый же абзац.

— Переведите.

Тело покрылось липким потом, в висках бешено застучало. На долю секунды мне показалось, что он вот-вот меня раскусит. Как будто чья-то рука схватила меня за шиворот и откинула меня в прошлое.

Но отступать было некуда.

Текст оказался достаточно простым.

— Вентория веренто аль-карсаро, — прочитала я. — «Человеческая природа неизменима». Это Фагур, философ и историк, живший в Архоне в период Диких Завоеваний. Кажется, он был одним из приспешников Маквиана, поднявшего восстание против правления Церцера. Был публично четвертован за свою политическую позицию и открытую поддержку мятежников.