Книга Хозяйка скандального салона, страница 13 – Марика Полански

- Герцог Квобок! – выдохнула мачеху, махая зажатой в кулаке бумажкой. – Герцог Квобок собирается посетить нас.

Ван Дорт нахмурился и поднялся с дивана.

- Когда?

В гостиной, где нас ждал герцог со своим другом, было тепло и пахло апельсинами и шоколадом. А все потому, что Квобок обожал шоколадные печенья с апельсиновой начинкой.

- Говорят, он большой любитель обмазывать своих женщин в шоколаде, - обмолвилась Минди, помогая мне одеться. Поймав мой вопросительный взгляд, горничная пожала плечами и затянула шнурки так, что что я чуть не задохнулась. – Откуда я знаю? Так это… У меня подруга, Китти, работает в его доме. Накануне визита очередной дамы, герцог заказывает несколько больших коробок шоколада и приказывает растапливать их в ванной. А после того, как дама уезжает, бедным горничным приходится оттирать шоколад во всех покоях.

«А герцог тот еще сладкоежка!» - хмыкнула я про себя и задумалась. Фраза «Жизнь в шоколаде» заиграла новыми красками. Но меня больше зацепил тот факт, что горничная рассказывает о постельных причудах Квобока, словно перед ней подружка, а не будущая жена герцога.

Минди же, как и прочие представительницы данного мира, не видела ничего предосудительного в подобных мужских забавах. В конце концов, не будет же приличный господин валять в шоколаде свою жену, как какую-то продажную девку. У жены совершенно другой статус. Она должна быть музой, богиней. Чем-то возвышенным и неприкосновенным. Ей полагалось уединяться с мужем только для того, чтобы зачать ребенка. И то не более двух-трех раз в год. Жену полагалось любить. А все эти постельные низости – это удел продажных девок и публичных женщин.

Зал горел огнями осветительных артефактов, похожих на кованные люстры с хрустальными нитями. На стенах в резных рамах висели огромные зеркала, отчего невольно создавалось впечатление простора. Полированная мебель и мягкие уютные диванчики – все это невольно навевало мысль о декорации к историческому фильму времен королевы Виктории.

Возле камина стоял низенький мужчина. Он обернулся в нашу сторону, едва услышал торопливые шаги.

- Мы искренне рады приветствовать вас, герцог, - обратился к нему ван Дорт. – Позвольте представить вам мою дочь, леди Эвелин.

У меня невольно дернулся глаз.

Герцог Квобок был представителем тех мужчин, которых в моем мире называют «скуфами». Лет ему было не разобрать сколько – то ли тридцать, то ли все пятьдесят. Отечное лица с красными пятнами, пронизанными сеткой капилляров от постоянных попоек, обрюзглое тело, затянутое в золотистый камзол с оборками. Шеи не видно из-за батистового платка, намотанного так, что голова казалась нелепым придатком, торчащим из узких плеч. Редкие волосы мышастого оттенка торчали в разные стороны, будто бы герцог по дороге в дом ван Дортов угодил под турбину самолета.

Пожалуй, единственное, что его отличало от «скуфа» настоящего – это огромное состояние и до нелепости богатая одежда. А так… Натяни на него «треники» и посади перед телевизором с банкой пива, то не отличишь от других мужчин, которые работают на бесперспективной и низкооплачиваемой работе и кричат, что они настоящие самцы.

- Я искренне рад, что вы выздоровели, леди Эвелин, - Квобок протянул мне руку.

В спину легонько толкнули. Я обернулась. Клотильда многозначительно выпучила глаза, мол, подай руку в ответ.