Книга Хозяйка скандального салона, страница 6 – Марика Полански

Вот и отлично, что потерю памяти и отсутствие речи восприняли, как результат болезни, а не подозрительное поведение.

Как бы лекарь ни силился, но в уголках губ затаилась победная улыбка. А меня вдруг царапнуло чувство презрения к этому человеку. В чужом горе он видел возможность самоутвердиться. А подобное меня всегда раздражало.

— Почему вы так уверены? — ровно произнёс господин Крузник.

— Я попытался сегодня с ней поговорить. А она лишь кивает и хмурится.

Лекарь приподнял брови, а потом снова уселся на край кровати и внимательно посмотрел в моё лицо.

— Скажите, юная леди, вы узнаёте, кто это? — он махнул рукой в сторону растерянного лорда.

«Конечно, нет!» — захотелось заорать мне. Как можно узнать того, кого видишь в первый раз? Но если я скажу, что не узнаю́ вообще никого, это вызовет панику. А если скажу, что узнаю́ всех прекрасно, то выплывут вопросы, на которые я не смогу ответить. Нужна золотая середина.

Логично, что после воскрешения у меня могут быть проблемы с памятью и речью. Это хорошее прикрытие для моей неосведомлённости. До тех пор, пока не разберусь, что происходит на самом деле.

Я тяжело вздохнула и, подняв руку, тряхнула раскрытой ладонью. Мол, ну так себе. Знаю, что ван Дорт - мой отец, а Клотильда - мачеха. А дальше ничего не помню.

Лицо Крузника изумлённо вытянулось, словно он увидел говорящую собаку. Лекарь медленно повернулся к побагровевшему лорду. Ван Дорт выглядел так, будто я только что выругалась матом на церковной службе.

— Однако, милорд, — медленно протянул он и прицокнул языком, как школьный учитель, застукавший ученика за шпаргалкой. — Я нисколько не сомневаюсь в вашем воспитании и добропорядочности, но… Леди Эвелин всё же потребуется определённое восстановление. Вполне возможно, ей придётся заново учиться этикету и сдержанности.

Надо запомнить: здесь иные правила приличия. Что в моём мире нормально, здесь может быть оскорблением.

— С другой стороны, — продолжал лекарь тоном преподавателя, зачитывающего лекцию, — некоторые исследователи считают, что неприличные жесты и нецензурные выражения помогают определить состояние пациента. Полагаю, что леди Эвелин придётся всё рассказывать заново. Хотя… — он покосился на меня и ухмыльнулся самым неприятным образом. — Некоторые вещи ей рассказывать не придётся.

Мне не понравился этот взгляд. В нём читалось что-то нехорошее. Словно доктор знал какую-то грязную тайну и собирался её использовать. Я подтянула ноги к груди, поставила подбородок на колени и непонимающе воззрилась на отца.

— Мы что-нибудь придумаем, — мрачно отозвался лорд ван Дорт и устало выдохнул. — Позвольте, я вас провожу, господин Крузник.

За ними проследовала и горничная Минди, которая всё это время стояла у двери, как часовой, и буквально ловила каждое слово. Любопытная особа эта Минди. Наверняка потом всё перескажет остальной прислуге. Надо иметь это в виду.

Я же, оставшись одна, откинулась на подушки и принялась размышлять.

Итак, я в чужом мире — это плохо. Но оказалась в теле дочери лорда — это хорошо. Не бесправная крестьянка, а голубая кровь и белая кость. Аристократы в любом мире имеют какой-никакой, но вес. В отличие от тех же крестьян. Хотя в зависимости от эпохи даже аристократки могут быть бесправными. Надо выяснить, какие у женщин здесь права.