Книга Любовница Черного Дракона, страница 33 – Марика Полански

- Нарцисса, я включаю детектор, - голос Рудольфа отразился от стен.

- Хорошо, - отозвалась Нарцисса и горько усмехнулась про себя. Как будто скажи она, что не готова, это могло бы хоть как-то изменить ситуацию.

Сначала ничего не происходило. В голове проскользнула мысль, что Рудольф просто ошибся, говоря о неприятных ощущениях. Но вот перед глазами задребезжало отражение в зеркале, будто кто-то бросил в пруд камень. От мягких покалываний в запястьях по позвоночнику пробежали мурашки. Молочное марево подобно туману расползалось по комнате. Оно неприятно вибрировало, отдаваясь глухим болезненным пульсом в висках.

Нарцисса закрыла глаза. Каждый вдох наполнялся тысячами осколков с неприятным металлическим привкусом. Она вдруг вспомнила, как в детстве сдуру решила облизать нож, которым резала яблоки, и порезала себе язык. Ох и наслушалась же она тогда воплей! “Ну почему у всех дети, как дети, а у меня наказание за грехи!” Странно, но Нарцисса даже не могла вспомнить кому принадлежали эти слова. За то в памяти надолго укоренилось: “все вокруг нормальные, а со мной что-то не так”. Ведь нормальных жалеют, а ненормальных… А что взять с ненормальных?

Эта ненормальность превратилась в красную нить, тянущуюся через всю жизнь. Перерубить бы ее, но разве можно перерубить то, что является самой сутью? Себя же нельзя переделать, ведь так? Рыбы же не летают по небу и не ползают по деревьям. Разве что бабочкам повезло больше остальных. Родившись гусеницами, они со временем превращаются в настоящих красавиц. “Как мирабалис”, - проплыло в затуманенном сознании. - “Прекраснее нет. Но нет и опаснее этой твари”.

Всплыл образ барона де Виньи. Красив, умеет произвести впечатление и… Если бы не бедняжка Аделин… Но ведь чем опаснее игра, тем интереснее… Выше ставки. Сложнее задачи. Есть куда расти… А ведь мирабалис действительно очень красива: черная с переливающимися бирюзовыми пятнами, настолько яркими, что глазам больно. Взмах крыльев оставляет за собой располосованный след в воздухе. Ядовитая. Забирается под кожу и съедает изнутри… Очень опасная… Но такая красивая… Завораживающая как… Смерть…

Марево полоснуло ослепительной вспышкой, и мир исчез в черной липкой пустоте.

Внезапно пространство зашевелилось, наполнилось тысячами ярких огоньков, звуками, запахами. Такими же острыми и нестерпимо болезненными, как тысячи осколков. По венам разливалась глухая пульсирующая боль.

“О, Боги! Лучше бы я умерла!”, - пронеслось в голове. Рот наполнился омерзительной горечью, Нарцисса, звучно выплеснув содержимое желудка куда-то в пространство, закашлялась и судорожно втянула воздух.

Мятный аромат коснулся ноздрей, и тиски, сжимающие голову, ослабели. Губы и язык обожгла сладковато-ледяная влага. Что это был за отвар, Нарцисса не знала, но дышать стало намного легче. Мерзкий шум в ушах постепенно стихал, сознание прояснялось, и Нарцисса даже осмелилась приоткрыть один глаз.

Сначала показалось, что она находится в каюте корабля, попавшего в шторм. Очень сильный шторм. За окном царила ночная тьма, сквозь шторы пробивались желтые лучи фонарей. В сумраке очертания расплывались, а каждое усилие сосредоточиться на чем-то одном вызывали приступ глухой боли в затылке.

- Нарцисса… - голос Дрейка был едва различим. - Нарцисса… Слышишь меня?