Онлайн книга «Тьма чернее ночи»
|
– Возможно, – сказал он наконец. – Наверное. – Он оторвал взгляд от долины и повернулся к ней спиной. Прислонился к перилам и снова посмотрел на Маккалеба. – Так что там с Ганном? Мне казалось, вчера я рассказал тебе все, что стоило рассказать. У тебя же есть досье, верно? Маккалеб кивнул. – Возможно, ты рассказал все, и досье у меня есть. Но мне было интересно, не всплывет ли что-нибудь еще. Ну, знаешь, наш разговор мог натолкнуть тебя на какие-то мысли. Босх как-то странно хмыкнул и взялся за бутылку, потом вспомнил, что она пуста. – Терри, приятель, у меня сейчас идет процесс. Я даю показания, разыскиваю пытавшегося сбежать свидетеля. Я хочу сказать, что перестал думать о твоем расследовании в тот же миг, как вышел из-за столика в "Купидоне". Чего же ты от меня ожидаешь? – Ничего, Гарри. Я просто думал, что, возможно, стоит попробовать, вот и все. Я работаю над этим делом и стараюсь нарыть хоть что-нибудь. Вдруг, думаю... Ладно, не беспокойся. – Ты странный тип, Маккалеб. Я теперь вспомнил, как ты смотрел на фотографии с места преступления. Хочешь еще пива? – Почему бы нет? Босх оттолкнулся от перил, взял свою бутылку, потом бутылку Маккалеба. Пива в ней оставалось еще по крайней мере на треть. Босх поставил ее обратно. – Допивай пока. Он пошел в дом и достал из холодильника еще две бутылки пива. На этот раз, когда он вернулся с кухни, Маккалеб стоял в гостиной. Он отдал хозяину пустую бутылку, и Босх не понял, допил ли гость ее или вылил в темноту. Он отнес пустую на кухню, а когда вернулся, Маккалеб стоял возле стереосистемы и изучал коробку с дисками. – Что это тут? "Арт Пеппер играет с Ритмической группой"? Босх подошел. – Ага. Арт Пеппер и оркестранты Майлза. Рояль – Ред Гарланд, бас – Пол Чемберс, ударные – Филли Джо Джонс. Запись 19 января 1957 года. Здесь, в Лос-Анджелесе. Один день. Считается, что пробка в мундштуке пепперовского сакса треснула. Он выступал с этими ребятами всего один раз. И выдал по максимуму. Один день, один концерт, один шедевр. Вот как это делается. – Эти ребята играли в оркестре Майлза Дэвиса? – Тогда. Маккалеб кивнул. Босх наклонился, чтобы посмотреть на обложку диска в руках у Маккалеба. – Н-да, здесь, в Лос-Анджелесе, – сказал он. – В детстве я не знал, кто мой отец. А у матери была масса записей этого типа. Она болталась в некоторых джаз-клубах, где он играл. Красив был, дьявол. В смысле, Арт. Создан для рекламы. Только посмотри на снимок. Я тогда выдумал целую историю, будто он и есть мой старик, а дома не бывает потому, что все время путешествует и записывается. И даже сам почти поверил. Потом – через много лет – я прочитал о нем книгу. Там сказано, что, когда делали эту фотографию, он был мертвецки пьян. Как только съемки закончились, его вырвало, и он снова завалился спать. Маккалеб рассматривал фотографию на диске. Красивый мужчина прислонился к дереву, держа в правой руке саксофон. – Что ж, он умел играть, – сказал Маккалеб. – Ага, умел, – согласился Босх. – Гений с воткнутой в руку иголкой. Босх подошел и увеличил громкость. Это была "Обыкновенная жизнь" – одна из главных композиций Пеппера. – Ты веришь? – спросил Маккалеб. – Во что? Что он был гением? Да – на саксе. – Нет, я имею в виду, считаешь ли ты, что у каждого гения: музыканта, художника, даже детектива – есть некий пагубный порок вроде этого? Воткнутая в руку иголка. – Я считаю, что у каждого – гений он или нет – есть некий пагубный порок. Босх сделал громче. Маккалеб поставил пиво на одну из колонок. Босх тут же схватил бутылку и сунул ее Маккалебу в руки. Ладонью вытер влажный кружок на деревянной поверхности. Маккалеб убавил громкость. – Ну же, Гарри, скажи мне что-нибудь. – О чем ты? – Я проделал такой путь. Скажи мне что-нибудь о Ганне. Я знаю, тебе на него плевать – колесо повернулось, и он не ушел от возмездия. Но мне не нравится, как это выглядело. Тот тип – кто бы он ни был – еще здесь. И он не остановится. Я уверен. Босх дернул плечами, словно ему и на это плевать. – Ладно, вот, пожалуйста. Мелочь, но, возможно, стоит попробовать. Тогда ночью, когда он валялся в камере и я заглянул к нему, я поговорил и с ребятами, которые забрали его за вождение в нетрезвом виде. По их словам, они спросили его, где он надрался, и он ответил, что вышел из бара под названием "У Ната". Это на бульваре примерно в квартале от "Массо", на южной стороне. – Ладно, найду, – сказал Маккалеб. В его голосе слышалось "ну и что?". – Какая связь? – Понимаешь, именно "У Ната" он напился в тот вечер шесть лет назад, когда я в первый раз столкнулся с ним. Там же он подцепил и женщину – ту, которую убил. – Так он был завсегдатаем. – Похоже на то. – Спасибо, Гарри. Я выясню. А почему ты не сказал об этом Джей Уинстон? Босх пожал плечами: – Наверное, не подумал, а она не спросила. Маккалеб собрался было снова поставить пиво на колонку, но спохватился и отдал бутылку Босху. – Я мог бы заехать туда сегодня же вечером. – Не забудь. – О чем не забыть? – Когда сцапаешь типа, который сделал это, пожми ему руку от моего имени. Маккалеб не ответил. Он оглядывался, словно только что вошел. – Можно воспользоваться уборной? – По коридору налево. Маккалеб вышел, а Босх отнес бутылки на кухню и поставил в мусорное ведро к остальным. Открыл холодильник и увидел, что в упаковке из шести бутылок, купленной по дороге домой после охоты на Аннабел Кроу, осталась всего одна. Закрыл холодильник. Вошел Маккалеб. – Ну и сумасшедшая картинка висит у тебя в коридоре, – сказал он. – Что? Ах да. Мне нравится. – И что она должна означать? – Понятия не имею. Наверное, что "большое колесо" продолжает вращаться. От возмездия не уйдет никто. Маккалеб кивнул: – Наверное. – Собираешься отправиться в бар "У Ната"? – Подумываю. Хочешь поехать? Босх задумался, хотя знал, что это было бы глупо. Нужно просматривать материалы по убийству – готовиться к продолжению показаний следующим утром. – Мне лучше поработать здесь. Подготовиться к завтрашнему. – Ладно. Как, кстати, идет? |