Книга Идеальный компаньон для принца-дракона, страница 21 – Алиса Буланова, Элис Карма

— Мы не поедем в отель, — сказал он не оборачиваясь. — Переждём у моих знакомых.

Я напряглась, но спорить не стала. Всё, что у меня оставалось, — довериться ему, даже если внутри скреблось сомнение. Я молча кивнула и прижалась к окну, наблюдая за редкими силуэтами прохожих, растворявшихся в тумане.

Когда машина свернула с центральной улицы на разбитую дорогу и покатила в пригород, тревога только усилилась. Вместо уютного городка передо мной открывалась пустота: тёмные горы, редкие хибары, заросшие кустами дворы. Наконец, мы остановились у низкого дома, больше похожего на сарай. Деревянные стены потемнели от сырости, на крыше зияли дыры, а за углом виднелась перекошенная будка туалета.

— Сюда, — коротко бросил Давид и толкнул меня вперёд.

Я замерла на пороге, не в силах переступить его. Всё во мне кричало, что это место опасно. Но Давид грубо подтолкнул меня в спину, и я оказалась внутри. Запах грязи и застарелого мужского пота ударил в нос. Несколько мужчин, сидящих за столом, обернулись на нас, и в тот же миг резкая боль расколола голову. Кто-то ударил меня сзади. Мир потемнел. На лицо опустился грубый тканевый мешок, и я услышала гулкие голоса.

— Хорошо сработано, Давид, — сказал кто-то.

— Ага, вжился в роль, как влитой, — другой голос усмехнулся. — Может, ты и вправду влюбился в неё?

Давид ответил резко, и в его словах не было ни капли прежней ласки:

— Думаешь, я сам на это вызвался⁈ Каждый раз, как видел её, подташнивало. Еле вытерпел.

Я не могла поверить в то, что слышала. Сердце провалилось куда-то вниз. Значит, всё было ложью? Все слова, все взгляды, ночи, которые я считала настоящими?

— Надеюсь, оно хотя бы стоило того, — сквозь зубы процедил Давид.

— Разумеется, стоило, — усмехнулся другой. — Чтобы вернуть свою дочку, Сомов на что угодно пойдёт.

Мне хотелось закричать, ударить, разорвать этот мешок на куски и увидеть лицо Давида. Убедиться, что всё это дурная шутка. Но на меня вдруг нашло оцепенение. Слёзы жгли глаза. Я вдруг осознала, какой идиоткой была всё это время. Меня же предупреждали, что Давид опасен, но я упёрлась рогом. А теперь меня ожидала пугающая неизвестность. Родители не поскупятся на выкуп, эти ублюдки правы. Вероятно, отец даже пожертвует бизнесом. Но я знала лично как минимум одного похитителя и мельком видела лица остальных. В таких случаях заложников в живых не оставляют. У меня был только один выход: попытаться сбежать.

Несколько дней подряд я вела себя тихо. Слушалась во всём, не спорила, не пыталась сопротивляться. Меня почти не били, только отпускали мерзкие сексистские комментарии в спину. А ещё говорили, что я «променяла родного отца на хер». Давид иногда появлялся, но ненадолго. Я ловила его голос и понимала, что лучше бы не слышала его вовсе. Каждый раз его слова были как удар.

Я ждала. Думала только о побеге. И однажды, когда меня повели к уличному туалету, шанс появился. Мой охранник отвлёкся, и я бросилась на него. Ударила доской, подвернувшейся под руку, и, не оглядываясь, побежала.

Ноги сами несли меня прочь. Темнота, гул в ушах, сдавленное дыхание. Я мчалась куда-то, пока лёгкие не начали гореть. Перед глазами мелькали кусты, скалы, земля под ногами становилась всё более каменистой. Я поняла, что забрела в горы. Но там, где должна была быть спасительная тропа, открылся обрыв.