Книга Заклинатель: Сила слова, страница 38 – Алиса Буланова

Спустя неделю скитаний, Новаку все же удалось найти здание с одной из фотографий. Он узнал его по надписи на иврите, выполненной синей аэрозольной краской. Будучи не в силах на нечто большее, Алес расположился в проулке у мусорных баков рядом со зданием и стал ждать.

Постепенно он потерял счет дням и с трудом уже отличал утро от вечера. Периодически, чтобы не забыть чего он ждет, Новак повторял:

— Прица, Прица, Прица…

В какой-то момент один из проходящих мимо людей обернулся.

— Что ты сказал? — Прохожий подошел ближе.

— Прица… — повторил Новак.

— Кто ты? — в голосе проявились высокие ноты. — Кто прислал тебя?

Алес поднял глаза и напряг слабое зрение. Сверху вниз на него злобно сверкали зеленые глаза, окруженные россыпью веснушек. Из-под шапки а-ля раста торчали ярко-рыжие кудри.

Новак заморгал, силясь прогнать наваждение. Но человек, стоявший перед ним, был абсолютно реальным. Он был поражен, узнав этот разрез глаз и овал лица. Те же тонюсенькие ноги, обутые теперь в массивные ботинки. Те же хрупкие плечи, спрятанные под объемной вязкой балахона. За тринадцать лет ребенок с фото почти не изменился. Может, стал чуть выше ростом, да и грудь стала больше.

— Отвечай! — угрожающе произнесла Прица.

— Нена! Что там? — Окликнули девушку ее спутники.

Она обернулась, затем бросила быстрый взгляд на Алеса.

— Появилось одно дело! — ответила она и запустила в лицо Новака мощный плевок.

Алес лежал на полу, уткнувшись лицом в изломанный грязный паркет. Парня мучил сильный жар. Его одежда и волосы взмокли от едкого липкого пота. Он жадно ловил воздух иссохшими потрескавшимися губами, хотя каждый новый вдох отдавался нестерпимой пульсирующей болью во всем теле. Его голова, казалось, готова была вот-вот расколоться на части. Обоняние заполнил мерзкий запах разложения. Угловое зрение открытых с неимоверным трудом глаз улавливало лишь смутные переплетения теней и света. Где-то рядом Новак смог различить голоса и попытался позвать на помощь. Но все на что он оказался способен, это бессвязный скулеж.

— Спятила?! — прокричал низкий мужской голос. — На фига ты его домой притащила?

— Исцели его! — потребовал высокий женский.

— Ты что, серьезно?! Пусть тебе удалось скрыть его ауру от остальных, но я-то понимаю, кто он.

— Да, плевать! Просто сделай это!

— И не проси…

— Виго! Мне нужно выяснить, откуда он взялся. А мертвые, знаешь ли, не очень разговорчивы. Я не требую невозможного. Но он должен пережить допрос.

— И почему все вокруг тебе что-то должны?

— Не все, но ты определенно…

Дышать становилось все труднее. От невыносимой терзающей боли разум стремительно угасал. Сознание меркло. И единственная мысль, что все еще блуждала в утомленном мозгу Новака, была о том, чтобы все это поскорее закончилось.

Голоса стихли. И Новак был в некоторой степени даже рад этому. Понимание человеческой речи было теперь за пределами его возможностей, потому диалог между мужчиной и женщиной был для него не более чем просто шумом. Прошла минута, а возможно меньше, и голос, что принадлежал мужчине, раздался вновь совсем близко, прямо над ухом Алеса. Он зазвучал сурово и грозно с нотами нескрываемой злобы, затем перерос в монотонное бормотание, полное раздражения, и, наконец, стих до едва уловимого, убаюкивающего шепота. Новак почувствовал то, что поначалу принял за агонию. Его тело постепенно онемело, и боль отступила. Потом от головы до кончиков пальцев ног прокатилась волна тепла. Конечности расслабились и обмякли. Но в следующий момент судорога свела все мышцы разом. Он взвыл, а мужчина продолжил читать заклинание. За первой конвульсией последовала еще одна, более мощная. Грудь сдавило, Алес начал задыхаться. Его перевернули на спину. Чьи-то небольшие сильные руки разомкнули его плотно сжатые челюсти.